Глава 4

– Улей. – Малфой пренебрежительно наморщил нос, но остальные его презрения не разделяли.
Замок был красив и кипел жизнью, как муравейник. На поляне перед рвом пара мальчишек оттачивали на деревянных мечах боевые навыки, и, когда один из них с криком «Умри, поганый норманн!» атаковал другого, не улыбнуться было невозможно.
– А я в детстве играл в «Воландеморта и Поттера». Разумеется, я был Темным лордом, который, в итоге, всегда побеждал. Славные были деньки… – мечтательно протянул Малфой.
Женщины полоскали белье в реке, по стене разгуливали лучники… Сопровождаемый любопытными взглядами, их маленький кортеж переехал подвесной мост, в большом дворе, полном разных хозяйственных построек, еще сильнее кипела жизнь. Конюхи чистили лошадей, в огромных котлах две дородные матроны варили мыло. Сам замок Корсенлодж оказался невысоким трехэтажным строением из желтоватого камня с узкими стрельчатыми окнами. По широкой лестнице, ведущей от главного входа, к ним навстречу уже спешила хозяйка в сопровождении занятного воина… Тот нес в одной руке боевой топор, а на шее у него сидел ребенок, рыжая шевелюра которого настолько сливалась цветом с всклокоченной бородой мужчины, что вопросов об отцовстве не возникало. Воин был коренастым и невысоким, а густую растительность на лице дополняла блестящая на солнце лысина.
– Готов поспорить, что это первый Уизли, – Хмыкнул Драко, на этот раз получив хихикающую поддержку в лице выбравшейся из повозки Пенси.
– Да иди ты. – Огрызнулся Рон.
– Сэр Дункан, – заговорила леди Ива, подойдя поближе. – Позвольте представить вам наших гостей. – Сэра Гарри Поттера и его сестру леди Гермиону, и сэра Драко Малфоя с его кузиной леди Пенси. Эти благородные господа совершают паломничество по святым местам в сопровождении своих вассалов.
– Мало вас как-то, небось, уже не одна шайка воров потрепала? – Поинтересовался рыцарь, опуская мальчишку на пол и вежливо кланяясь дамам. – А Малфой – это не норманнская, случаем, фамилия?
Драко взвесил все за и против и, поняв, что сойти за чистокровного сакса не удастся, отрицательно покачал головой.
– Французская…
– А, одна беда. – Тонкости географии были сэру Дункану Хаффлпаффу явно не доступны, стало понятно, что у Драко вряд ли получится заслужить его доверие. – Леди Катарина! – Зычным басом крикнул он, – иди знакомиться с гостями.
Пухленькая, крохотная и сдобная, как булочка с корицей, леди с добрым лицом почти вприпрыжку выбежала из замка. Ее сопровождали еще пять рыжих малышей и две степенные девицы, явно не такие жизнерадостные, как их мать, но куда более симпатичные, чем отец. Драко называл такой тип девушек «провинциальными кокетками». Приезжие мужчины всех возрастов вызывали в них живой интерес, а новые женские лица – ревность вне зависимости от обстоятельств. Почувствовав себя обстрелянным оценивающими взглядами, он только улыбнулся, когда, уделив внимание мужчинам, сестры Хаффлпафф бегло оглядели дам и с облегчением зашептались, что те, похоже, уже вышли из брачного возраста и староваты.
Пенси, до которой долетел этот комментарий, уже открыла рот, чтобы огрызнуться в ответ… Потом почему-то испуганно посмотрела на Слизерина, побледнела и согласно кивнула, буркнув себе под нос:
– Стары-стары… никаких брачных планов в обозримом будущем!
Пока Драко решал, стоит ему обидеться или нет, и почему это Пенси вдруг не хочет замуж, когда он тут единственный кандидат в ее супруги… от конюшен к замку подошли еще двое: профессор, явно пребывавший в скверном настроении, за которым, улыбаясь, бежала, чтобы поспевать за широким шагом Снейпа, девушка лет пятнадцати-шестнадцати.
– Это и есть Хельга Хаффлпафф, которой вы интересовались. – Тихо сказал Поттеру сэр Годрик.
Драко посмотрел на еще одну юную Основательницу. Хельга не была такой чопорной, как ее сестры, и была красива той же красотой, что отличала Гриффиндора – простой и яркой. Синие глаза, белозубая улыбка, веснушки, россыпью украшавшие задорный курносый носик, водопад шелковистых рыжих волос до самых колен. Ее дорогое голубое платье было перепачкано в земле, а по подолу – даже чем-то, напоминавшим конский навоз. Венок из васильков в волосах съехал набок, но самым занимательным в этой жизнерадостной девочке было даже не полное отсутствие манер, а то, как она смотрела на профессора Снейпа… Драко не позавидовал бы тому, кто является объектом страстного поклонения такой, судя по всему, деятельной особы. Интересно, сколько продолжается такая ситуация, если профессор живет в замке больше трех лет, и куда, интересно, смотрят родители малышки Хельги?
Как выяснилось, смотрели они благосклонно, во всяком случае, леди Хаффлпафф. Неужели она всерьез планировала всучить непутевую дочурку Снейпу? Драко усмехнулся: ну до чего порою доходит людская глупость… Да уж, разочарование семейства Хаффлпафф будет глобальным.
– Хельга! Ну, посмотри на себя! В каком ты виде!? Знала же, что будут гости. – Пожурила дочь леди Катарина.
– Я забыла, мама. Фаркасу повредили ногу в последней битве, рана плохо заживала, хотя я прикладывала травяные компрессы, пришлось попросить сэра Северуса его посмотреть, а потом мы кормили его яблоками, и он скоро поправится, правда? – Девушка снова с обожанием взглянула на Снейпа, явно ища поддержки.
Тот кивнул.
– Через пару дней.
– Сэр Северус, надеюсь, Хельга не слишком вам надоедала? – С такой же благосклонной улыбкой, что и его жена, поинтересовался сэр Дункан.
– Не больше обычного. – Черт, со стороны Снейпа это прозвучало почти мило.
Профессор, который кормит яблоками лошадей, в обществе явно влюбленной в него по уши юной рыжей красавицы?.. Драко подумал, что мир определенно сходит с ума. И решил так, видимо, не он один…

***
Гермионе Грейнджер увиденная сцена не понравилась… При всем своем скептическом отношении к ревности, она почувствовала странное раздражение при виде этого прелестного создания, которое на фоне мрачного Снейпа смотрелось только ярче…
– Наши гости, наверное, устали с дороги. Давайте устроим маленький пир, а потом дадим им возможность отдохнуть.
Когда все двинулись в замок, Гермиона, искренне считая, что ее маневр остался незамеченным, встала между Снейпом и Хельгой Хаффлпафф.

***
Грегори Гойл решил, что такой оттенок волос, как у этой девушки, был у королевы Виктории, историей правления которой он с упоением зачитывался всего месяц назад. И, в то же время, было в ней что-то от молодой женщины-эколога, интервью с которой он читал в журнале «Национальная география». Его тогда очень интересовала проблема резкого уменьшения популяции касаток. «Интересная, наверное, девушка, – подумал Гойл. – Конечно, не такая умная, как Гермиона, но, может быть, это даже хорошо?» В «Психологии сегодня» писали, что мужчине приятно общаться с женщиной, обладающей живым умом, но маленьким багажом знаний. Наверное, стоит проверить эту теорию, пообщавшись с Хельгой Хаффлпафф, а пока важнее решить, что он будет читать сегодня вечером. Биографию поп-дивы Мадонны, чьими постерами он украсил свою комнату? В соседний магазин, торгующий DVD, тогда поступила бракованная партия, и их просто выкинули, а экономный Грег подобрал. Женщина ему понравилась, и он купил книгу, чтобы узнать о ней побольше, но руки никак не доходили. Или отдать предпочтения потрепанному томику Омара Хайяма? Да, сначала стоит выбрать, а потом он разберется, кого же больше напоминает ему эта девушка, и правы ли были психологи.

***
Рону тут не нравилось абсолютно все. Начиная с холодной, освещенной чадящими факелами трапезной, в которой было шумно и людно. Три огромных стола, за главным, расположенном на помосте, сидела хозяйка замка с сыновьями, ее гости, семья сэра Дункана, Снейп и еще несколько рыцарей. Он был щедро заставлен яствами. За вторым располагались воины, лучники и их семьи, блюда за этим столом были, конечно, менее шикарны, но все же казались аппетитными. За третьим деревянные миски наполнялись каким-то варевом из одного котла, и сидела челядь, даже несколько человек в грубых металлических ошейниках, глядя на которых, Гермиона тихо прошипела:
– Рабы!
– А ты чего хотела, Грейнджер? Это тебе не модель мира будущего, а мрачное Средневековье, смирись…
– Да как ты можешь спокойно относиться к социальному неравенству!? Хотя ты… Ты – точно можешь.
– Да, я такая, – улыбнулась Паркинсон.
Впрочем, долго торжествовать с плакатом «Я уела Грейнджер» Пенси не пришлось. Пока они спорили, свободных мест за главным столом осталось всего два. Одно – между Роном и Хельгой Хаффлпафф, второе – между Снейпом и Салазаром Слизерином.
– Э-э… Грейнджер, прости, но, как женщина здравомыслящая... – Паркинсон бочком подвинула Гермиону и уселась между Роном и Хельгой. Та, не смотря на то, что такой расклад ее, в общем-то, устраивал, не удержалась от колкости и, наклонившись к уху полненькой блондинки, шепнула: «Как скажите, леди Слизерин». За что в ответ заслужила тихий, но долгий поток выражений из разряда тех самых, знанием которых блещут некоторые служители порта.
Рону, ставшему единственным свидетелем этой сцены, все происходящее стало не нравиться еще больше. То, что у женщин есть свои секреты, внушить ему Джинни удалось еще на пятом курсе… к секретам со временем добавился такой термин, как «свои заморочки»… потом ему стало ясно, что женщины – вообще иная форма сознания, и с этим Рон, в общем-то, смирился… И любил их, хотя, порою, и не понимал, но пара стройных ножек была в состоянии заставить его прийти к согласию с весьма туманным внутренним миром, постигать который было делом нудным и проблематичным…
Но то в настоящем, где все эти тонкие штучки на высоких каблучках были утяжелены таким многотомным и жутким для Рона понятием, как «феминизм», и казались правильными…
Тот факт, что в темные времена, где все должно было решаться ударом мужского кулака по столу, леди были не менее своенравны, смущало неимоверно… Что ни говори, несмотря на все мысли Рона о стройных ножках, все его планы по созданию семьи по прежнему крутились вокруг Гермионы… Не то чтобы он был подвержен мнению мамочки: перебеситесь оба… Или отца: в конечном итоге, все женщины, даже самые умные, хотят одного – замуж. Просто как-то сам Рон уверился, что они с Герми по-любому будут вместе и, несмотря на длинную вереницу красоток – «стройные… длинные… вау! от самых ушек…», в его мыслях всегда была потенциальная жена, отшучиваться от планов насчет которой он мог даже с Гарри… И вот теперь его уверенность в том, что все будет так, потому что просто не может быть иначе, рушилась! Одно дело – просто увлеченная кем-то Гермиона, и совсем другое дело – она же, поглощенная какой-то бредовой идеей. Ох, как Рону не нравилась эта самая «носатая» идея…
А он в этом отношении был куда внимательнее Гарри, и все эти пассы, пересадки и перестановки – и клинья в чужие отношения с рыжеволосой нимфеткой – он видел… В силу неполного познания туманности под названием «Миона», напрягался он пока не очень сильно, но этого было достаточно, чтобы ненавидеть этот допотопный мир.

***
«Как все не вовремя!» Тонкие пальцы нервно выбивали дробь по столу, не в силах ни найти себе более достойное занятие, ни прекратить выражать раздражение… Ничего удивительного, что у него пропал аппетит. Такой толпы бывших студентов его план не предполагал. Поттер сотоварищи… Малфой и его банда…

Поттер… который вовсе не Поттер. Как его вообще называть в своих мыслях – Эвансом? Глупо… Почему он, собственно, должен сидеть и думать об этом мальчишке? Наверное, это было жестоко, но сейчас он ненавидел Лили за то, что она умерла, взвалив все на него. Это было уже тройное предательство. Первый раз она предала его тем, что не любила… Использовала? Да. А кто бы подобрал другое слово? Но он ненавидел и его. Оно определяло процесс манипуляции без его непосредственного участия, а Северусу тогда нравилось обманываться… Нет, он не перекладывал ответственность за свои решения на чужие плечи, но и отрицать предательство Лили был не намерен. Зачем этот фарс с письмом, если она не хотела, чтобы он был Гарри отцом? Что ему теперь делать с этим знанием и упрямством этого своего отпрыска, проигнорировать которое он не мог. Насколько проще было бы, не угробь Поттер-старший своей безответственностью и себя, и жену…

Как отвлечь это любопытное, жадное до впечатлений юное «стадо» от истинных причин его пребывания в Корсенлодж? Это волновало его пока куда больше, чем проблемы отцовства. К тому же, он уже осуществил маленькую месть Поттеру. То, как их представили… Что ж, в замке было не так много свободных комнат, а уж для приема важных гостей – всего три и он занимал лучшую, так что проживание в одних апартаментах Поттера и Малфоя вполне может привести к тому, что число гостей скоро уменьшится на две персоны или даже на четыре – если Паркинсон и Грейнджер, которых разместили во второй, тоже поубивают друг друга. Позволив себе минуту насладиться кровожадными мечтами, он вынужден был повернуться, так как кто-то робко подергал его за рукав.

– Не желаете отведать пирог с олениной, сэр Северус? Он сегодня вышел особенно удачно.

Хельга, разумеется, как его угораздило оказаться за столом между ней и Грейнджер? Закатив глаза, Снейп досчитал до трех, чтобы взять себя в руки и не вспылить. Это продолжалось уже год, и если раньше он еще посмеивался над влюбленностью малышки Хельги, то теперь, когда ей вот-вот должно было исполниться шестнадцать, она начинала его раздражать. Не то чтобы девушка была навязчива или на его вкус некрасива… Наоборот, он считал ее довольно привлекательной для ребенка. А он не спит с детьми, даже такими хорошенькими, и уж, конечно, его бы просто инфаркт хватил, имей он какое-то отношение еще и к продолжению славного рода Хаффлпаффов. Нет, внебрачных детей с него хватит… а жениться, да еще и в Средневековье, он тем более не намерен.

– Да, пожалуйста.

Хельга улыбнулась так радостно, что его окончательно начало мутить от мысли о еде, словно девушке удалось отравить и пирог своим задором. В таких обстоятельствах повернуться в сторону мрачной Грейнджер было фантастическим удовольствием. Похоже, аппетит отсутствовал не только у него. Она сама заговорила...
– Вам тут нравится?
– Иногда да, иногда нет, могу я узнать, чем спровоцирован ваш вопрос?
– Конечно. Терпеть не могу видеть, что у одних людей есть официально право унижать других.
– Это жизнь. Так было и так будет, в наше время рабство процветает так же, криминальная его составляющая порицается и преследуется законом. Но что сказать об обычных отношениях начальник-подчиненный? В них тоже масса поводов для дискриминации.
– Ну не скажите… Это другое.
Снейп усмехнулся.
– Если бы вам, как мне, не повезло с работодателями…
Хмурое выражение исчезло с лица Грейнджер, и она рассмеялась.
– Вы только что пошутили?
– Нет, я абсолютно серьезно. Жизнь не та вещь, над которой стоит иронизировать.
– Тогда почему вы постоянно это делаете? – Продолжала улыбаться нахальная гриффиндорка.
Снейп понял, что она над ним подшучивает, и это было даже терпимо, пока Гермиона не задала следующий вопрос.
– Знаете, а я вас часто вспоминала в последние годы… А вы обо мне думали?
– Разумеется, нет. Почему я должен был о вас думать?
– Ну… – она, кажется, даже не смутилась. – Некоторые люди время от времени вспоминают свои случайные связи.
– А… вы об этом? – Снейп нахмурился. – Я не из таких людей.

Черт, он совсем забыл о таком маленьком эпизоде своей жизни, как секс с Гермионой Грейнджер. Самым странным в этой ситуации было то, что он тогда сам до конца не понял, почему так поступил. Был суетливый день, сборы… прощание с коллегами... он знал, куда едет и зачем, а это тоже способствовало не слишком радостным размышлениям. Обычно у него не возникало желания сбросить напряжение в постели с симпатичной студенткой. Не было его и тогда… Так как, черт побери, они в ней оказались? Не важно. Себя он быстро извинил тем, что просто добыча сама шла ему в руки и было бы не по-слизерински не воспользоваться ситуацией. Чем себя успокаивала Грейнджер, ему было не важно. Главное, что успокоила, раз они общаются как цивилизованные люди… Но когда Гермиона напомнила ему о той ночи… Сначала у него в голове возникла мысль тактично поинтересоваться, не было ли у нее после школы проблем вроде внеплановой беременности, а то еще от пары таких сюрпризов треснет даже его каменное сердце… от инфаркта. Но потом он решил, что это вряд ли…
– Сэр Северус.
Он обернулся.
– Да, Хельга.
Ослепительная улыбка.
– Может, рагу? Оно так вкусно пахнет…
– Спасибо, я уже сыт.
Искреннее расстройство.
– Но вы же едва прикоснулись к пирогу! Не понравилось? Мне так жаль… Я думала, с олениной – ваш любимый...
– Нет, Хельга, пирог отменный, я просто не хочу.
– А голубей?
Умоляющий взгляд.
– Гусиную печенку. Если за ее приготовлением следили вы. У ваших сестер она такой нежной не выходит.
Буря восторгов. Леди Хельга принялась звать служанку, чтобы подали желаемое блюдо.

Снейп поморщился, как от зубной боли. С этим надо что-то делать – ему тут еще не один месяц жить, а с мисс Хаффлпафф в роли постоянного хвостика его существование может стать проблематичным, да и Ива… Несмотря на отсутствие знаков внимания с ее стороны, он прекрасно понимал, что она не против возобновить их отношения, а это – неминуемые скандалы и попытки удержать его в прошлом. Когда дело доходило до ее личных интересов, леди Гриффиндор становилась женщиной коварной и расчетливой, а отвлекаться еще и на ее интриги он не мог. Нужен был выход из ситуации с наименьшим количеством потерянного времени.
И этот самый «выход» как раз сейчас был немного раздосадован из-за его невежливого, хоть и правдивого, ответа. По крайней мере, об этом свидетельствовало легкое пожатие плечами и раздражение, с которым Гермиона терзала свой кусок пирога.
План был прост, как все гениальное. Если он обозначит свой интерес к Грейнджер, местные дамы потратят все усилия на борьбу с соперницей, предоставив сам главный приз в маленькой женской войне самому себе. Это его абсолютно устраивало, так же как не волновали чувства всех, кроме него самого… Гермиона, в конце концов, умная женщина, а такие если и могут увлечься подонками, к коим причислял себя многоуважаемый профессор, то ненадолго. Вскоре такие мужчины им надоедают, а значит, в данном случае, ему грозит максимум необременительный роман.

Вопреки расхожему мнению о том, что отвратительный характер и, мягко говоря, нестандартная внешность не привлекают дам, Северус похоронил свои комплексы, едва расставшись с Лили. В клубе «Пожирателей Смерти» скромность была не в моде, понаблюдав немного за коллегами, Снейп занялся самоусовершенствованием. Итогом этих временных затрат стали отменные манеры, знание каждого выражения своего лица и стильный гардероб, где преобладало черное… единственный цвет, который ему шел. Как ни странно, на все это готическое великолепие сразу же запала Белла Блэк. Ее в то время как раз бросил Люциус, чтобы жениться на ее сестре, и она решила утешиться с новым любовником. Выбор Беллы пал на Северуса в силу того, что она вообще тяготела к готике и темной магии, а Снейп напоминал, по ее словам, настоящего злого гения. «До лорда не дотягивает, но круче, чем Люциус», – мстительно сообщала она всем желающим. Конечно, мисс Блэк немного утомляла его своей эксцентричностью и тягой к местам, для секса не предназначенным. Вдвоем они осквернили фамильные склепы всех своих знакомых и даже пару раз прогулялись на магловское кладбище. В общем, с Беллой когда-то было весело… Но парой они были недолго. Он отточил на ней свое мастерство, она – в приподнятом настроении – снова засобиралась замуж.
У Северуса, несомненно, было немало любовниц, к некоторым он испытывал что-то вроде привязанности, к другим – только влечение… Но, по крайней мере, он знал как, при желании, манипулировать женщинами… А то, что оно – это желание – редко возникало у него в последние лет двадцать… Ну что ж, не до того было.

Северусу совершенно не шла улыбка, поэтому он не пытался ее изобразить… Немного задумчивости… пристальный взгляд.
– Хотя знаете, мисс Грейнджер…
Гермиона подняла взгляд от тарелки.
– Да, сэр?
– Может, я не вспоминал о вас… но, тем не менее, из всех оказавшихся в прошлом вы тут наиболее уместны. Приятно иметь дело со здравомыслящей женщиной.
– А куда делась «невыносимая всезнайка»?
Немного лести его не убьет.
– Полагаю, она выросла. Я ошибся?
– Нет, нисколько…
– Приятно это слышать.
Что ж, игра началась. И, судя по всему, к ней прилагались дополнительно несколько приятных моментов, если верить тому, как набычился рыжий идиот или насупился его… г-м-м… сын.

***
Рону очень не нравился взгляд, брошенный Снейпом на Гермиону. Наводило на мысль об удавах и кроликах. Ища поддержки у Гарри, он повернулся нему, и тот согласно кивнул. Похоже, планировалась операция по освобождению Мионы от пристального внимания некоего маньяка. И чем раньше эта операция начнется, тем лучше, – подумал он, глядя, как Гермиона наклонилась к Снейпу и что-то шепнула ему на ухо.

***
…Не смотреть, не смотреть, не… Черт, ну вот она опять на него пялится! А на столе нет ни пива, ни шоколадного торта. Еда несоленая, вино кислое, жизнь – дерьмо… Легко приказать себе: «Не смотри!» А как, если единственная мысль в голове о том, что, если речь в книге идет о ней, то как, черт побери, она смогла заполучить ТАКОГО парня? Где в ее маленьком и пухленьком теле скрыт тот таинственный резерв, который может позволить очаровать самого красивого мужчину из присутствующих?! Мысленно она в сотый раз просила извинения у Драко и пыталась убедить себя, что блондины – это куда круче брюнетов, но… Не выходило даже поверить в то, что поиски таинственного «резерва» ведутся под лозунгом «найти и опробовать на Малфое», который самый очаровательный, самый любимый и… Сволочь он законченная! Вот и хотела бы милая девушка Пенси на него полюбоваться – только от этого у нее начиналось нервное расстройство, хотелось сладкого, а… В общем, в убогом мире без шоколада разглядывание Малфоя грозило перерасти в депрессию. Он что, думает, никто не видит этого чарующего взгляда из-под полуопущенных ресниц, этих томных жестов и тягучих интонаций в голосе? Искуситель... Мерлина за ногу! И ради кого все это!? Ради очкастого чучела, которое даже смотрит не на него, а на Грейнджер, с видом быка, засекшего красную тряпку? Нет, на Драко смотреть – себя не любить, а это не по-слизерински. Тьфу, опять! Пенси попыталась найти новый объект для наблюдения. Нет, рыжий Отелло тоже не подходил. У него явно на уме, как придушить свою Дездемону. Кребб и Гойл? Ни за что – на ночь кошмары приснятся. Сэр Годрик… Хорошо, но пять минут – и становится скучно. Семейство Хаффлпаффов? Ну, от них в глазах рябит – не пойдет. Снейп… Это можно – даже приятно с ностальгией вспомнить, как она была в него влюблена на первом и втором курсе… За фразу «Мистер Поттер – наша новая знаменитость» Пенси была готова простить мужчине многое, но потом… переросла, наверное. На Снейпа смотреть было приятно, но, во-первых, неприлично… потому как именно в этот момент профессор начал непонятно зачем охмурять Грейнджер. Откуда она знала, что именно охмурять? Ну, Паркинсоны часто устраивали приемы, на которых Снейп был нередким гостем, и однажды ее мать заметила, глядя на профессора, сидящего рядом с Эйприл МакНейр:
– Бедняжка Эйпи, кажется, ваш декан положил на нее глаз.
Пенси была тогда маленькой и глупой, а потому не заметила в расслабленной позе профессора и его задумчивом выражении лица никакого намека на флирт.
– Мам, должно быть, ты ошибаешься. У него такое выражение лица, словно мысленно он где-то далеко. И, по-моему, ему вообще с ней скучно.
– Это только так кажется… Не понимаю, что дурочки, вроде Эйпи, в нем находят… По-моему, он совершенно непривлекательный несносный тип!
Ну, Пенси была все-таки не настолько маленькой, чтобы не понять, что ее мамочка просто завидует красотке МакНейр. Ей самой наверняка никогда не перепадали задумчивые взгляды профессора Снейпа.
Зачем ему сейчас расходовать свои таланты на Грейнджер, Пэнси не знала, хотя могла предположить, что для того, чтобы отделаться от Хельги Хаффлпафф. Вторая причина, почему не хотелось смотреть на профессора с гриффиндоркой, была та, что на них было направлено и так слишком много заинтересованных и раздраженных взглядов, а быть одной из толпы Пенси не любила. А потому… Да уж, и в кого он такой красивый уродился? В мать? Спорно, что-то есть, но… Глаза... эти красивые, зеленые глаза, губы… Волосы... вот только их цвет… Да и нос… почему-то Пенси казалось, что она уже где-то видела увеличенную копию этого носа. Она скользнула взглядом по столу немного правее, потом снова посмотрела на Салазара. Офигеть! Сколько хитросплетений у судеб человеческих и сколько тайн можно обнаружить, если обладаешь простой наблюдательностью! Северус Снейп – потомок Слизерина! Наверняка!

В этот момент Салазар, почувствовав ее пристальный взгляд, обернулся и улыбнулся. Пенси поспешила отвернуться, прикидывая, что ей делать с очередной, только что обнаруженной,

тайной.

 

***

***
Эта трапеза прошла в нервной обстановке. Гарри было плевать на качество пищи, в еде он не был привередлив, но расстановка интересов… Гермиона – разумная и сдержанная Гермиона – о чем-то шепталась со Снейпом, Рон злился, и у него самого засосало под ложечкой от нехороших предчувствий. И дело было не в том, что он не доверял здравомыслию своей подруги… Доверял, только никогда это здравомыслие не находилось под обстрелом слизеринского коварства. Кстати, о коварстве… Он, в очередной раз ухмыльнувшись, отвернулся от Малфоя, который в данный момент изливал все запасы своего обаяния на хозяйку замка. Гарри мог быть невнимателен к некоторым вещам, но никогда не считал себя полным идиотом. Блондин играл тонко, но уже через пять минут после того как они оказались за столом, Гарри с удивлением понял, что не у него одного проблемы с плохо контролируемым влечением. Это было… Забавно, занятно и даже мило. Драко прекрасно разыгрывал эмоции, но удивительно плохо контролировал свои настоящие чувства.
Это превратилось для Гарри в игру, и он был в ней отнюдь не жертвой – скорее, охотником, хотя светловолосое слизеринское недоразумение наверняка считало иначе. Все как по нотам: слегка прикоснуться к стройному бедру якобы случайным движением руки и наслаждаться тем, как посреди цветистой тирады бледно-розовые губы слегка подрагивают. Но такая игра была очень опасна для обеих сторон, потому что в голову начинали лезть глупые, совершенно неоправданные мысли о том, как чувственно это хрупкое прекрасное существо, которое хочется нежить в объятиях, заботиться о нем, лю… И приходилось напоминать себе, что речь идет о насквозь фальшивой надменной сволочи... с самыми потрясающими серебристыми глазами на свете.
– Вам понравятся ваши комнаты, – фраза, брошенная сидевшей рядом с Малфоем леди Ивой, привлекла его внимание. – Я разместила вас и сэра Гарри в гостевых покоях на втором этаже, ваши сестра и кузина займут соседнюю комнату, а вассалы будут жить с остальными рыцарями.
– Прошу прощения, – нахмурился Малфой, – вы разместили нас с Поттером в одной комнате?
– О, она покажется вам удобной.
Элегантная бровь Малфоя поползла вверх.
– Не уверен. А можно мне отдельную комнату – пусть даже не такую комфортную?
Казалось, для Драко это было принципиально важно. Гарри поздравил себя с удачным решением леди Гриффиндор. Он и Малфой в одной комнате… Все мысли немедленно заполнила череда неприличных картинок. И почему у него не возникало сомнений, что он довольно быстро сможет затащить строптивого красавчика в постель? А потом, может удастся выкинуть его из головы. Или наоборот – он погрязнет основательно, но… В общем, настоящие гриффиндорцы решают проблемы по мере их поступления.
– Ничего, Малфой, как-нибудь переживем эти месяцы. Не думай, что я в полном восторге от твоей компании.
– Не ссорьтесь, господа, выбора все равно нет, – подытожила леди Ива.
Малфой явно собирался поспорить с этим утверждением, но потом побледнел и пожал плечами. С него слетела напускная язвительность, и он как-то печально уставился взглядом в тарелку. Гарри понять не мог, что с ним происходит.

***
– Хроноворот Равенны Равенкло. Это наш способ вернуться домой?
Гермиона наклонилась к профессору, чтобы никто не услышал заданного ею вопроса. Снейп подался немного ближе, так что, когда он произносил ответ, его волосы коснулись ее щеки. Стараясь не анализировать, как это выглядит со стороны, она сосредоточилась на его словах.
– Один из них и, я хочу заметить, не самый надежный.
– Есть другие?
– Да, мисс Грейнджер, но вам не следует о них знать.
– Зовите меня Гермиона. Почему не следует? Я могла бы помочь...
Он задумался.
– Вряд ли, положитесь на меня. Уверяю, вам будет чем себя занять во время пребывания здесь.
– Да, и чем же – если вы не намерены выпускать нас из замка?
– Дел тут много. Вы аврор, а, следовательно, сведущи в азах колдомедицины, поможете Хельге, в замке часто бывают раненые.
Она кивнула.
– Я от такой работы не отказываюсь, но мне кажется, что разумно было бы не ограничиваться этим. Если Равенна Равенкло…
– Равенне сейчас шестнадцать, она должна создать хроноворот в этом году, об этом говорит единственное весьма сомнительное издание, которое вы прочли, что удивительно, поскольку, если верить моим воспоминаниям, оно является запрещенным. Остальные – более надежные источники – относят создание хроноворота к более позднему периоду.
– И все же… Если есть хоть один шанс, то почему не воспользоваться им?
Снейп задумчиво кивнул.
– Хорошо.
– Хорошо? – удивилась такой покладистости профессора Гермиона.
– Хотите заняться Равенной – ради Мерлина.
– Но как?
– Как – будете решать сами, я только предоставлю вам возможность с ней познакомиться. Тем более что завтра очень подходящий для этого день.
– Подходящий?
– Воскресенье, мисс Грейнджер, все примерные католики идут молиться в аббатство.
– Вас очень расстроит, что я протестантка?
– Абсолютно не расстроит, но я не рекомендовал бы вам делиться этой информацией с окружающими. Как вы понимаете, тут еще не произошло разделения церкви, так что вы вполне сойдете за не слишком ревностную католичку.
– Но как я познакомлюсь с Равенной?
Профессор бросил взгляд по сторонам.
– Предлагаю обсудить это в более интимной обстановке – тут слишком много заинтересованных глаз.
– Где и когда?
– Вечером, в моей комнате, – она слева от вашей. Вас разместили с мисс Паркинсон, дождитесь, пока она уснет, и приходите. Только постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Тут довольно трепетно относятся к девичьей чести. Мне не хотелось бы, что бы ваш брат, сэр Гарри, вызвал меня на бой, – усмехнулся Снейп.
– Я буду осмотрительна, – пообещала Гермиона, думая о флаконе снотворного в своей сумочке и обещая себе, что долго Пенси не прободрствует. Никто не сможет помешать ее свида… гм... деловой встрече с профессором Снейпом.

***
Ужин подошел к концу, хозяева решили лично проводить гостей в их комнаты. Рон, Кребб и Гойл последовали за сэром Дунканом. Слизерин вызвался показать дамам их комнату, так как леди Иве потребовалось срочно что-то обсудить со Снейпом. Гарри и Драко достался в провожатые сэр Годрик.
На втором этаже располагалась спальня, о ее предназначении для высоких гостей свидетельствовал только большей очаг, пара линялых гобеленов и резной сундук. Другой мебели, кроме него и кровати, не наблюдалось… Хотя была еще большая деревянная лохань, которую внесли слуги.
– Это, как я понимаю, ванна, – скривился Драко.
– Подожди, Малфой, это еще не все удобства, – Гарри извлек из-под кровати что-то, напоминавшее огромный горшок с ручкой. – Это – наш туалет.
– О времена, о нравы!.. – Картинно простонал Малфой.
– Располагайтесь, – улыбнулся сэр Годрик и указал на кучей сваленные на полу рюкзак Гарри и элегантную кожаную сумку через плечо Малфоя. – Ваши вещи.
– То, что от них осталось, – буркнул Драко. – Мои шикарные чемоданы остались в прошлом, надеюсь, Лонгботтом додумается их забрать и сохранить.
– Радуйся, что хоть что-то прихватил с собой.
– А я радуюсь! Я просто чертовски счастлив, разве по мне не заметно? – Малфой сел на кровать. – Отвали, Поттер, у меня депрессия.
– Отдыхайте, у меня еще есть дела, но вечером, если хотите, спуститесь в ту часть замка, где живут рыцари. Весело будет. Эль, кулачные бои…
Драко помрачнел еще больше.
– Спасибо, я как-нибудь воздержусь, устал что-то, а вот Поттер притащится, даже не сомневайтесь.
Гарри кивнул.
– Все лучше, чем сидеть здесь и слушать твое нытье. Спасибо, сэр Годрик, я, скорее всего, действительно приду.
Как только за молодым рыцарем закрылась дверь, Драко действительно стал раздраженно бурчать, почему-то при этом встав с постели и начав раздеваться.
– Как меня занесло эту дыру?! – возмущённо сопел Малфой, брезгливо оглядывая обстановку.
– А что, средневековье как средневековье, – лояльничал Гарри, недоуменно глядя, как за сброшенным на постель плащом последовала куртка из черной кожи, а затем и рубаха. – Мне нравится…
– Ну вот ты и живи!
– Чего кипятишься-то? Скажи спасибо, что у Снейпа не было никаких дел в каменном веке.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Драко плюхнулся на кровать, стягивая сапоги.
– Чур, моя половина кровати – левая! – сразу распорядился он.
– Как хочешь, – усмехнулся Гарри. – У тебя что, аллергия на направление вправо?
– Почти, – буркнул Малфой.
Две симпатичные служанки как раз в этот момент стали таскать в комнату ведра с горячей и холодной водой. Как только бадья, которая должна была служить ванной, наполнилась, одна из них кокетливо предложила, оглядев полуголого Драко:
– Господину помочь вымыться?
Малфой уже явно намеревался ответить согласием, что дико не понравилось Гарри, стрельнув в нахалку злым взглядом, он отрицательно покачал головой.
– Ну зачем же так утруждать себя, милые девушки. Шли бы вы…
– Да, сэр, – та, что постарше, поклонилась. – Прошу нас простить, но воды на новую ванну не будет – в замке много гостей, по второму разу мы нагреть не успеем.
Когда они ушли, Малфой стал обнажаться с удвоенной скоростью.
– Я моюсь первым.
– Ни черта! – Гарри начал сбрасывать свои вещи. – Я не стану мыться в твоей грязной воде!
– Поздно! – Стащив штаны вместе с бельем и совершенно не стесняясь собственной наготы, Малфой залез в воду, еще и показав Гарри язык.
– Ах так?!
Ошалевший от такой наглости Поттер тоже разделся и, игнорируя возмущенные вопли Малфоя и попытки его выпихнуть, влез в бадью. Для двоих места было явно маловато, попытка драки только выплеснула часть воды на пол, и Малфой вынужден был смириться с неизбежным.
– Придурок, – буркнул он, пытаясь отстраниться от Поттера как можно дальше, что, учитывая ограниченность пространства, оказалось проблематичным.
Гарри все эти перемещения и телодвижения слизеринца заставили пожалеть, что он затеял эту борьбу за ванну. Мокрый, восхитительно скользкий, злой как сто чертей Малфой со сверкающими от гнева серыми глазами не нашел ничего лучше, как отвернуться от него, представив тем самым уже совершенно неприлично потрясающий вид на свою узкую спину и просто великолепную задницу. «А может, и хорошо, что отвернулся?» – подумал Гарри, радуясь тому, что Драко не дано видеть всю степень его возбуждения.
– Да ладно, не злись, я тебе спинку потру, – должно было прозвучать весело, а получилось с интимной хрипотцой, которая не укрылась от его соседа по импровизированной ванной.
– Даже думать не смей меня лапать, извращенец!
Гарри хотел съязвить, но, взглянув на свою эрекцию, насмешливо кивнул.
– Слушай, и правда, извращенец.
– Чего?..
От такой неожиданной реплики Малфой обернулся, и Поттер имел счастье лицезреть точно такую же реакцию слизеринца на обстановку, в которой они оказались.
– И, похоже, не я один, – фыркнул он, преодолевая крохотное расстояние отделяющее его от Малфоя.
– Поттер, ты совсем спятил?
– Угу, – руки Гарри скользнули по жемчужно белам плечам. – Окончательно и бесповоротно.
На лице Драко отразились мучительные размышления, но Поттер не дал ему шанса сосредоточиться. Слишком манили эти бледные розовые губы, слишком хотел он увидеть их немного припухшими, зацелованными…
У Малфоя был удивительно нежный, податливый и мягкий рот, и он определенно умел целоваться. Нежно, вкусно, превращая простую страсть во что-то плавное и тягучие. Вообще-то Гарри не слишком любил вот такую чувственную нежность, секс с мужчинами привлекал его именно своей яркой техничностью, щетина, покалывающая щеки, твердые мускулы под пальцами рук, резкие, порывистые ласки… Но ведь с этой прекрасной сволочью не могло быть обычно. Малфой был невероятно нежным, сильным и гибким, как юноша, но деликатным и потрясающе чувственным. На любое прикосновение рук или губ Гарри стройное тело отзывалось мелодией сладких стонов и томных вздохов. Он почти успокоился, когда схлынул первый, немного агрессивный порыв, теперь было другое… Жажда обладать. Не подчинить, но ублажить… Странные мысли...
– Я хочу тебя, – шепнул он в маленькое ушко, ласково прикусив мочку.
Руки Драко блуждали по его спине, голова была откинута назад, словно приглашая пробежаться цепочкой поцелуев по мраморной глади шеи.
– Я заметил. А ты, тупой гриффиндорец, уже мог бы сообразить, что я не против.
Стремясь отомстить за тупого, Гарри сжал кончиками пальцев крохотную выпуклость розового соска. Какие сумасшедшие мурлычущие стоны!
– Вот и отлично.
– Два условия… – Малфой еще и торговался. – Просто секс без всяких обязательств – это первое. – Руки Драко прошлись по внешней стороне его бедер, скользнули выше и сжали ягодицы. – И второе: я – сверху.
Гарри запечатал поцелуем такой заманчивый рот и мысленно усмехнулся: «Размечтался...»

***
Кто же это сказал… Фред или, может быть, Джордж… А впрочем, не важно. Фраза звучала так: «Дерьмо не тонет». Как выяснилось, говоривший, кем бы он ни был, ошибался и сильно. Тонет и еще как: с блеском! Впрочем, может, эти чертовы театральные эффекты – прерогатива этого, отдельно взятого, гм-м… Профессора Снейпа, короче. И чего ему в жизни не хватало? На кой черт его занесло в это темное средневековье? Причина должна была быть посерьезнее, чем тяга влезть в разборки двух феодалов. Рон не знал суть планов профессора, и, учитывая интерес, который обнаружила к этому типу Гермиона, это нервировало его невероятно. А когда Рон начинал переживать, его тянуло на подвиги. Вот и сейчас мысль выяснить, что же тут происходит, быстро стала идеей фикс, которой ну непременно надо было поделиться с Гарри! Едва ополоснувшись – с помощью кувшина и медного тазика, он, проклиная многочисленные шнуровки на своей одежде и завязывая их на ходу, поспешил наверх. В комнату своего друга, которая досталась ему напополам с гаденышем Малфоем.

***
Что вы знаете о гриффиндорском коварстве? Как только за спешившим куда-то по своим делам Слизерином захлопнулась дверь, Гермиона, позволив Пенси наслаждаться ванной, стала сосредоточенно размышлять. Во что добавить снотворное, а главное, как привлечь слизеринку, чтобы она его выпила? В отчаяньи порывшись у себя в рюкзаке, Гермиона улыбнулась, извлекая на свет батончик «сниккерса», который спрятался среди вещей, а потому не был уничтожен еще утром. Боги к ней явно благоволили. Пробормотав коротенькое заклинание и поместив треть содержимого флакончика в карамельно-арахисовые недра упакованной шоколадки, она тоном сладким, как уготовленное Пенси лакомство, протянула:

– Паркинсон, «сниккерс» хочешь?

Пенси нахмурилась, прервав свой поток ругательств на тему «Как можно хорошо вымыть волосы, если под рукой нет даже мыла?»

– Если это что-то, что пенится – хочу.

– Нет, это магловская сладость.

– А чего такая щедрость? – усомнилась слизеринка, тем не менее, уже протягивая руки.

– Я просто не хочу, но если будешь выделываться, отдам Рону.

– Нет уж, давай сюда! Жертвенность украшает гриффиндорцев! – выхватив заветный батончик, Пенси сорвала с него обертку и откусила маленький кусочек, простонав: – Есть в жизни счастье!

– Да, кажется, есть, – довольно улыбнулась Гермиона и, устроившись на постели, стала ждать.

***
– Может, нам все-таки перебраться в кровать? – шепнул Гарри, с трудом отрываясь от соблазнительной шеи Драко.
– Да, наверное, так будет лучше, – Малфой выглядел несколько дезориентированым, но от этого в нем появилась какая-то умиротворенность, вызвавшая в Гарри новый прилив нежности.

Выбравшись из импровизированной ванной, он подхватил Драко на руки, и тот тут же напомнил о том, что мирно ничего не выйдет:

– Поттер, какого черта ты меня таскаешь, я тебе не девочка!.. Поттер, чего на кровать швыряешь, все простыни замочим! Поттер… Ах…

Заткнуть слизеринскую язву был только один способ, причем он доставлял Гарри столько удовольствия, что он незамедлительно к нему прибегнул. Мягкие губы, сладкие стоны, гибкое желанное тело под ним, пальцы Малфоя, скользнувшие в его волосы, – он никогда еще никого так не хотел, чувственность Драко отрезала им обоим все пути к отступлению, глядя в затуманенные желаньем серые глаза, он прошептал:

– Мой... – и не получил отказа.

И все было бы идеально, если бы не… Нет, это не его сердце стучит так громко. Значит, дверь. Так, а они ее закрыли?.. Нет. Черт… черт… черт…

– Гарри, нам надо поговорить... – плавно переросло в устах Рона в: – ...твою мать, какого хрена?!.

...И рай погиб под хлопьями сажи, и небеса обрушились на землю, и в ясных, как звезды, глазах Драко Малфоя отразилось понимание, смятение, потом гнев – и Гарри Поттер был пинком изгнан из рая, причем таким увесистым, что, в итоге, свалился не только с Малфоя, но и с постели вообще.

– Уизли, тебя мама не учила, что после того, как постучишь в дверь, надо дождаться слова «войдите»? – Драко прикрылся покрывалом. – Хотя откуда взяться манерам у плебеев. Но знаешь, сегодня я, пожалуй, скажу тебе спасибо – твое появление спасло меня от изнасилования Поттером.

– Какого хрена? – Не став оригинальничать, ошарашенный Рон повторил свой вопрос.

– Да никакого, – Гарри поднялся с пола, с обидой потирая ушибленное место. Лучший способ достать Малфоя, как он уже понял, – это попросту игнорировать его выпады, а потому, вымученно улыбнувшись, он добавил: – Это соблазнительное создание тебя стесняется, Рон, пять минут назад у нас все было по взаимной договоренности, а вот теперь Драко из себя корчит невесту-девственницу, может, ты вернешься через часик, а мы… как раз закончим?

– Никто тут ни с кем кончать не будет, – хмыкнул Малфой. – Поттер, считай, что я прозрел. Ты мне даже не нравишься, так что забирай своего рыжего собрата по разуму и валите отсюда, я спать хочу!

– Эх, Рон, какой шанс я упустил по твоей вине! Завалить самого Малфоя… – Драко зло метнул в него подушку. – А может, ты и вовремя – не представляю, что бы в последствии я стал делать с этим влюбленным в меня истериком...

Вторая подушка была направлена куда более метко. На щеках слизеринца заиграл гневный румянец.

– Я влюблюсь в тебя, Поттер, только если ад замерзнет!

– Гарри, – Рон, кажется, наконец-то пришел в себя. – Я знал, что у тебя дурной вкус, но чтобы настолько… Это же Малфой!

Поттер быстро оделся.

– На безрыбье и Драко съедобен.

– Пошел к черту, каннибал!

– Уже иду, – Поттер послал Малфою воздушный поцелуй и, ловко увернувшись от третьего снаряда, вытащил Рона за дверь. В спину им ударил поток несдержанных ругательств. – Какой темперамент! – искренне улыбнулся Гарри.

Рон закатил глаза.

– Пойдем, Ромео недоделанный, надо поговорить о Гермионе.

***
Едва за Поттером и Уизли закрылась дверь, Драко Малфой разразился потоком брани, подразумевая рыжего гриффиндорца и всех его родственников. Ну надо же было ему появиться так не вовремя? Потом злость схлынула, и он, вспоминая все события до его появления, с ужасом понял, что, похоже, только что обрек чертей мерзнуть при ледниковом периоде. Его все-таки угораздило влюбиться в Поттера – причем во второй раз, и что с этим делать, Драко совершенно не знал.

***
Грегори Гойлу было откровенно скучно. В малом зале на первом этаже, отведенном для времяпрепровождения рыцарей, было шумно и людно. Пахло элем и потом, со всех концов доносился смех или грубая брань, сосредоточиться невозможно было даже на любимом Хайяме, и Грег с неудовольствием спрятал книгу. А вот Винсу тут нравилось. Причем настолько, что он невольно вспомнил статью о людях, рожденных не в свою эпоху. Среди этих людей – необузданных в своих страстях и уважавших право сильного – тот чувствовал себя как рыба в воде. Через два часа пребывания в этой компании он перепил рыцаря Баена, считавшегося заправским выпивохой. Поднял на плечах тяжелую лавку с усаженными на нее четырьмя служанками и сейчас, в обнимку с сэром Дунканом, признавшим его настоящим саксонцем, горланил какую-то малоприличную песенку. Да, Грег вынужден был признать, что Винсент словно создан был для этого мира – где сила почитаема больше ума. Ему самому такие нехитрые забавы в последнее время претили. Он искреннее пожалел, что благородных дам на эти сборища не приглашают. С радостью он скоротал бы часок за приятной беседой с Гермионой Грейнджер, но, увы, эта возможность была ему недоступна. Через некоторое время после появления в зале Поттера и Уизли, воспользовавшись тем, что все были вовлечены в процесс представления вновь прибывших, Грегори тихонько улизнул через боковую дверь.

В «Семейной медицине» писали, что вечерние прогулки благоприятно влияют на здоровье, а потому он решил немного пройтись, чтобы заодно убедиться, достаточно ли точные сведения содержались в «Истории и архитектуре замков Британии». Как оказалась, да, следуя за сквозняками, он вскоре отыскал главный вход, стараясь поподробнее запомнить хитросплетение освещенных бледным светом факелов коридоров, чтоб потом можно было без труда найти свою комнату.

Во дворе замка было малолюдно. Дремали на стенах лучники, заканчивали в бледном свете нарождающегося месяца свои дела слуги. Леди Хаффлпафф раздавала последние указания вернувшимся с реки прачкам и, увидев его, приветливо помахала рукой.
– Сэр Грегори, – он кивнул улыбчивой пухлой леди и, вспомнив правила общения, галантно поинтересовался:

– Чем могу служить, леди Хаффлпафф?

– Вы не могли бы сходить в конюшню и позвать Хельгу? Поздно уже, а она до сих пор возится с Фаркасом.

Он кивнул.

– Конечно, леди.

– О, я вам очень признательна!

В конюшне было темно и тихо, пахло навозом и, более приятно, сладковато-свежим сеном, в единственном слабо освещенном стойле он обнаружил мисс Хаффлпафф, ласково поглаживающую морду огромного черного жеребца, почувствовав незнакомца, конь предупреждающе заржал. Девушка вздрогнула и выпустила из второй руки край подола. На устилавшую пол стойла сухую солому посыпались спелые краснобокие яблоки.

Гойл прокашлялся.

– Простите, меня прислала ваша матушка, велела передать, чтобы вы возвращались в замок.

Хельга рассмеялась.

– Сэр Грегори, правильно?

Он кивнул.

– Она всегда присылает за мной новых людей, все старые уже знают, что загнать меня домой в принципе невозможно.

– Почему? – искренне удивился он.

Хельга опустилась на корточки и стала собирать яблоки, он поспешил ей помочь, несмотря на недовольное фырчанье Фаркаса.

– А что мне там делать? Вышивать гобелены и проводить дни в грезах о будущем муже? Такое праздное времяпрепровождение не для меня. Я люблю природу, животных, свой маленький садик, наверное, имей я возможность, ночевала бы тут, в конюшне. – Словно вспомнив, что говорит что-то неправильное, она замолчала. – Но молодой леди не должно так рассуждать, наверное, вы меня осудите?..

– Отчего мне вас осуждать? Каждый вправе искать себе занятие по душе.

Она улыбнулась.

– Вы говорите, как сэр Северус, он – единственный, кто меня понимает. Наверное, в землях, из которых вы прибыли, дамы более самостоятельны?

– Люди везде одинаковы, просто, наверное, дело в вашем личном чувстве достоинства. Я вот очень люблю читать, многие сочли бы это не самым достойным занятием для рыцаря...

Хельга кивнула.

– Вы правы, мой отец умеет только писать свое имя и считает, что благородному человеку этого должно быть достаточно. Мать вообще не умеет ни писать, ни читать и мои сестры тоже. Самый грамотный в замке, конечно, Салазар, но он не очень меня жалует. Леди Ива когда-то занималась со мной, но сейчас у нее нет времени… Я хотела попросить сэра Северуса, но мне стыдно – может, он и выкроит время, но у него и так дел полно…

Гойл искренне расстроился, что кто-то не имеет доступа к такому источнику удовольствия, как книги.

– Я, конечно, никогда не пробовал никого учить, но… Если вы действительно хотите, можем попробовать.

– Правда? – Хельга так резко вскочила на ноги, что яблоки с ее колен снова просыпались, и она звонко рассмеялась. – Конечно, я хочу! Может, прямо сейчас? – Грегори снова потянулся собирать плоды, но в этот момент лошадиная морда бестактно отодвинула его плечо и принялась уплетать одно яблоко за другим. – Оставьте… Фаркас все равно не успокоится, пока не выклянчит у меня все. Ну, так как насчет занятий?

Грегори встал.

– Уже темно, мы оба испортим зрение, давайте встретимся завтра, при свете дня я как раз подберу нужные книги.

Хельга искренне расстроилась.

– Завтра не получится, воскресенье – и мы все поедем на молебен в аббатство, там же, скорее всего, заночуем, так что…

Он поспешил ее ободрить: в «Космополитен» писали, что интерес женщины к карьере необходимо стимулировать.

– Ну, у нас же не один день впереди? Я даю вам слово, что мы приступим к занятиям, как только будет время.

Хельга улыбнулась.

– Я вам верю, а теперь идите в замок и скажите, что я не прислушалась к вашим мудрым увещеваниям. Матушка не удивится.

Он кивнул.

– Хорошо, леди Хельга, – и пошел к выходу, уже в дверях она его окликнула.

– Сэр Грегори?

Он обернулся.

– Да?

– Спасибо, вы замечательный, – улыбка превращала эту девушку в маленькое солнышко. О таком эффекте нигде не было написано, но он пообещал себе, что перепроверит. – Надеюсь, вы к нам надолго и мы сможем стать друзьями.

Теперь он тоже надеялся, что пути возвращения надутся не скоро, хотя все еще не был уверен, почему. А потому только кивнул и вышел.

***
Решились усыпить слизеринку? Восемь раз подумайте, насколько это мудрая затея.

Гермиона уже два с половиной часа разглядывала Паркинсон, мерно покачивающуюся со взглядом сомнамбулы у окна, реакция Пенси на зелье была, по меньшей мере, занятной: ее шатало, она глупо хихикала, язык немного заплетался, но спать она явно не собиралась.

– Дворик, дворик… – мурлыкала себе под нос Паркинсон. – Задумчивый Грег потопал из конюшни и скрылся в замке... Пусто-пусто... скучно-скучно... слушай, Грейнджер, а давай завалимся на их мальчишник – там, наверное, хотя бы наливают...

– По-моему, ты и так не слишком вменяема, – буркнула Гермиона, тайком проверяя надпись на флаконе. Нет, там действительно было снотворное, причем доза, которая должна была свалить Пенси, по меньшей мере, через пятнадцать минут после приема.

– Боже, ну почему меня поселили с такой занудой?

– Судьба… – не менее разочарованно протянула Гермиона.

Но Паркинсон ее проигнорировала, слизеринку куда больше заинтересовало что-то, происходящее за окном.

– Упс, а куда это мой потенциальный муж намылился?

Гермиона подошла к окну.

Стройную фигуру Слизерина и его кошачьи манеры не узнать было невозможно, он медленно двигался вдоль стены, явно стараясь остаться незамеченным лучниками из караула.

– Как же все-таки хорош! – возмущалась Пенси. – Вот ты не поверишь, первый раз встречаю такого красивого парня, которого пророчит мне сама судьба, и понимаю, что должна сделать все, чтобы избежать этого! Нет, ну какая сука наша жизнь! Тебе, небось, Грейнджер, такие проблемы решать не приходилось!

Гермионе показалось, что она нащупала ниточку, способную раскрутить ситуацию так, чтобы, в конечном итоге, она все-таки избавилось от Пенси.

– А может, тебе стоит узнать о нем побольше? Ведет он себя более чем подозрительно, вдруг на тайное свидание с василиском отправился? Увидишь – тебя замутит и проблема исчерпана. И вообще, врага надо знать с тыла.

Пенси взглянула на нее рассеянно-скептически.

– Грейнджер, либо ты поумнела, либо со мной что-то серьезно не в порядке. Думаешь, стоит за ним проследить?

– Непременно стоит.

Пенси, пошатываясь, пошла к двери.

– Ну, так пойдем…

Гермиона включила воображение.

– Вдвоем? А кто поднимет тревогу на тот случай, если мы обе пропадем? Нет, Паркинсон, давай ты за ним… Если к утру не явишься, я поставлю всех на уши. Ты, как-никак, более опытна в шпионаже...

Пенси попыталась включить мыслительные процессы, но даже со стороны было видно, что получилось у нее плохо.

– Ладно, так и сделаем, а то, если пойдешь ты, я могу поддаться искушению и забыть о тебе вовсе.

Гермиона искренне закивала.

– Договорились.

Пенси, все так же шатаясь, покинула комнату, и Грейнджер искренне понадеялась, что она просто уснет в ближайшем коридоре.