27. Несчастный случай

 

Гарри укладывал вещи в чемодан: завтра предстояло возвращение в Хогвартс – начинался новый учебный семестр, и он решил собраться заранее. В чемодане уже была уложена одежда, книги и учебники, в данный момент Гарри пытался запихнуть в уже практически полный чемодан котел и ингредиенты для зелий, часть из которых находилась в довольно объемистых баночках. Рассовывая их по свободным углам чемодана, Гарри размышлял над своим сном и профессором Снейпом. Со слов членов Ордена, приходивших в дом Сириуса с дежурств в палате больного, Северус Снейп страдал потерей памяти: порой он не узнавал даже портрет своей матери, упорно именуя ее «кузиной Элани», но при этом мог наизусть вспомнить практически любой рецепт даже самого трудного в изготовлении зелья. Профессор Дамблдор, слушая эти рассказы, приходил в почти искренний восторг, говоря, что не зря Северуса называют лучшим зельеваром Европы: забывая даже лицо родной матери, он прекрасно помнит все, что касается зелий! В этом профессор находил лишнее опровержение сну Гарри, который, к слову сказать, находил в выборочной амнезии профессора подтверждение своего сна. «Странно», – раздумывал мальчик, в очередной раз перекладывая котел так, чтобы он не мешал положить «Молнию». – «Профессор то и дело забывает лицо матери, но прекрасно помнит рецепт Оборотного зелья; он не может вспомнить имени практически ни одного ученика-маглокровки, за исключением Гермионы, но знает имена всех чистокровных колдунов, включая их младших братьев и сестер, которые еще не поступили в Хогвартс. Он не может вспомнить, в каком из его шкафов находится Сыворотка Правды, зато в мельчайших подробностях может рассказать о приеме, который Малфой, Гойл, Крэбб, Паркинсон, Конолли и их друзья устроили в четь поступления их детей в Хогвартс. Не возможно, чтобы он забыл так выборочно!».

– Возможно! – тут же услышал он за спиной знакомый до боли голос своей старосты. Пока Гарри соображал, а не рассуждал ли он последние пару минут вслух, Гермиона продолжила. – Это очень даже возможно! Я упросила Тонкс взять меня с собой в больницу – там есть небольшая библиотека со специальной литературой для целителей – Дамблдор добился, чтобы мне выдали пропуск, и я многое прочитала там про воздействия заклинаний Памяти! Это так интересно! – восторженно продолжила она. – Оказывается, есть заклинания, которые могут заставить забыть только отдельных людей, с которыми встречался человек – это используется целителями при лечении некоторых травм. Еще человеку, находящемуся под заклятием, можно внушить новые воспоминания, но у целителей есть возможность их нейтрализовать. Есть специальные зелья и заклинания… Я начинаю серьезно раздумывать над карьерой целителя – это так интересно!

– Гермиона, – недовольно перебил ее Гарри. – Но как твое желание стать целителем относится к тому, что Снейп, такой записной педант, не помнит расположения зелий в своих шкафах, прекрасно помня все заклятия, которыми можно мало-мальски навредить человеку? Почему Волдеморт лишил его такой мелочи, но не позаботился о том, чтобы оставить Орден без зельевара, а Хогвартс без преподавателя Защиты?

– Ну, я, конечно, думала над этим, Гарри. Знаешь, что я решила? – он покачал головой. – Это просто побочный эффект заклинания: я читала в какой-то из книг в Манго, что если человек с сильной волей очень не хочет забыть то, что ему приказывают забыть, то заклинание срабатывает не до конца и человек забывает не то что ему приказано, а что-то другое. Целители еще до конца не разобрались с таким механизмом действия заклинания, поэтому нельзя точно сказать, что забудет человек: то ли что-то чуть менее дорогое, то ли что-то выборочно. К тому же, я не вижу причин, по которым Волдеморт стал бы стирать профессору Снейпу память о зельях. В Хогвартсе он больше зельеварение не преподает, а для Волдеморта гораздо важнее, чтобы его бывший шпион забыл то, что успел узнать, и он это забыл. Как, впрочем, почти все, что он узнал об Ордене Феникса, – закончила она.

Гарри только пожал плечами и продолжил собирать вещи: оставалось убрать в чемодан «Молнию» и почистить клетку Букли, которая улетела на охоту. Продолжать разговор в Гермионой ему не хотелось: уже почти две недели, со дня, когда был найдет профессор Снейп, эти разговоры вошли в обычай. Гарри пытался доказать друзьям, что перед ними не профессор Снейп, а кто-то, принявший его личину, а Гермиона и Рон пытались его в это разубедить. Эти разговоры ни к чему не приводили: Гарри только злился на недоверие друзей, а они всякий раз напоминали ему, как он обманулся в прошлом году, бросившись спасать Сириуса, которого никто не похищал. Вдруг ему в голову пришла одна мысль.

– Гермона, а кто будет преподавать у нас Защиту? Ведь Снейп в больнице, правда?

– Нет, Гарри, – покачала головой девушка. – Я как раз хотела тебе сказать, что профессора Снейпа сегодня выписали, и в новом семестре он продолжит преподавать Защиту.

 

* * *

Гарри неотрывно смотрел на преподавательский стол: семестр начался еще три дня назад, а он до сих пор не видел профессора Снейпа. Тот практически не выходил из своего кабинета, не делая исключения даже для еды или дежурств. Коллеги, однако, спокойно относились к такому его поведению. Несмотря на это, профессор Снейп продолжал великолепно вести Защиту от Темных Искусств, как отзывались о нем те, у кого это уроки уже состоялись, но прекратил совместные с профессором Травиным занятия, сославшись на то, что студенты уже изучили все необходимое, а он считает нужным сделать упор на изучении не зелий, а контрзаклятий, которые важны в большей степени. Профессор Травин не возражал, и сам несколько переработал свой курс, сделав особый упор на сложные яды и противоядия к ним. Первый урок у профессора Снейпа должен был состояться сегодня, и Гарри напряженно думал, как же ему узнать, настоящий ли перед ним профессор, или кто-то, кто принял его личину, чтобы проникнуть в Орден.

– Гарри, ты что, уснул? – раздался над его ухом недовольный голос Гермионы. – Я спрашивала тебя, нашел ли ты что-нибудь об семи стихиях в «Легендарных магах античной эпохи»?

Гарри покачал головой. Откровенно говоря, он даже и не думал открывать этот толстенный талмуд, который Гермиона вручила ему три дня назад, в первый же день нового семестра. Гермиона загорелась идеей узнать, что же это за семь магических стихий и как их планирует использовать Волдеморт. Хотя и Гарри, и Рон, и даже Сириус, всегда сквозь пальцы смотревший на их проделки и даже подзадоривавший их, не только просили Гермиону отказаться от ее затеи, но и наотрез отказались помогать ей. Девушка и слышать об этом не хотела: в первый же день нового семестра она отправилась в библиотеку, откуда вернулась с кипой тяжеленных книг, одну из которых вручила Гарри, и, не обращая внимания на его недовольство, буквально приказала ему прочитать. Мальчик счел ее затею глупой, и забросил книгу под кровать, решив сказать Гермионе, что не нашел там абсолютно ничего.

– Ничего, Гермиона, – сказал Гарри. – В этой книге не абсолютно ничего о Семи стихиях. Наверное, Фред и Дждордж что-то недопоняли в разговоре, и этих Стихий не существует вообще. Кстати, нам пора на Защиту: сегодня я посмотрю на этого Снейпа…

– И убедишься, что перед тобой профессор Снейп! – оборвала его Гермиона. – Гарри, ну сколько раз тебе повторять, что тебе приснился простой кошмар!

Мальчик не стал спорить с подругой и, допив свой сок, отправился на занятие.

 

* * *

– Что, никто из вас, болванов, не может вспомнить непростительные заклятия? – раздавался в классе тихий, но очень впечатляющий голос профессора Снейпа. – Спрашивается, на что я и профессор Грюм убили время? Легче было бы обучить стадо горилл! – продолжал свою вступительную речь преподаватель.

– Но профессор… – начала было Гермиона.

– Я вам не давал слова мисс Гр… Грейнджер! – осадил он девушку. – Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора! Так кто из вас может мне назвать непросительные заклятия? Может вы, мистер Малфой?

– «Империус», «Круциатус» и «Авада Кедавра»! – отчеканил Драко.

– Блестяще! Десять баллов Слизерину! А теперь, я расскажу вам о других темных заклинаниях, – голос профессора стал каким-то таинственным. – Эти заклинания вы не сможете узнать нигде, разве что вы услышите их при встрече с Пожирателями Смерти, – тут он недобро усмехнулся и продолжил. – Или, в вашем случае, мистер Поттер, с Волдемортом. Сегодня я расскажу вам о тех заклинаниях, которые слуги Темного Лорда применяют, чтобы ошеломить и напугать жертву, и о том,  как они, делают невозможным Министерству Магии зафиксировать сам факт их применения. Записываете внимательно! – с этими словами профессор пристально посмотрел на учеников, который все, как один взялись за перья.

 

* * *

– Теперь-то ты убедился, что это настоящий Снейп?! – разражено, почти гневно спросила Гермиона. – Он снял с Гриффиндора 50 баллов, и столько же добавил Слизерину! А еще не упустил возможности лишний раз унизить меня, сравнив с этой леди! Да еще за ее ответ лад Хаффлпуфу 15 баллов, а ведь я первая подняла руку! – староста Гриффиндора была почти вне себя от ярости. – Я должна узнать что такое эти Семь Стихий, или я не успокоюсь! – неожиданно закончила девушка.

– Гермиона, – удивленно спросил совершенно сбитый с толку такой неожиданной сменой темы разговора Рон. – А причем здесь Семь Стихий? Как они помогут тебе вернуть 50 снятых баллов?

– Никак, Рон, – все также резко ответила девушка. – Просто я должна узнать что это!

– Семь Стихий? – спросила Диана, выходившая из кабинета профессора Снейпа. – Прости, Гермиона, я случайно услышала, как Рон упомянул о них.

– Ну и что? Если ты думаешь, что мы тебе хоть что-то об этом расскажем, то ошибаешься! – отрезала Гермиона. – Пойдем, ребята, Нам не о чем с ней разговаривать!

С этими словами Гермиона резко повернулась, и направился к выходу из подземелий. Рон послушно пошел за ней, а Гарри задержался, чтобы извиниться.

– Прости ее Диана. Гермиона очень разозлилась на Снейпа за то, что то снял баллы с нашего факультета, и за весь урок ни разу ее не спросил, хотя она очень хотела ответить, – немного виновато произнес он.

– Ничего! – отмахнулась Диана. – Я ее вполне понимаю: Снейп сегодня зверствовал как никогда. Я давно заметила, что обычно он довольно суров с Гриффиндором, и даже несправедлив, но превзошел самого себя! – девочка покачала головой. – Я его просто не узнаю.

– Да, мне тоже так показалось! – Гарри с удовольствием поддержал Диану, радуясь возможности продолжить разговор. – Что у тебя сейчас? Давай я тебя провожу? – предложил он. – У меня как раз свободная пара.

– У меня руны, – улыбнулась его собеседница. – Проводи, если не сложно. Только, у Гермионы тоже руны, она не обидится на тебя?

– По-моему она уже обиделась, – равнодушно махнул рукой Гарри. – А почему тебя задержал Снейп? – поинтересовался он. – Хотел предложить дополнительные занятия?

– Нет, он просто решил напомнить мне об одном своем предложении, – весело отозвалась Диана. – Когда я только поступила в Хогвартс, профессор Снейп побежал мне помогать и разрешил обращаться к нему за помощью в любых сложных ситуациях. Правда, мне пока это не было нужно, а сегодня он почему-то решил об этом напомнить. Не знаю почему…, – задумчиво добавила она. – А что это за Семь Стихий, про которые говорили Рон и Гермиона? – поинтересовалась девушка.

– Мы сами не знаем, – охотно ответил Гарри. – Мы случайно узнали, что возможно… Волдеморт ищет Семь Стихий, чтобы получить их силу…

– Ты мне чего-то недоговариваешь! – улыбнулась Диана.

– Я не могу тебе рассказать обо всем, – смутился он. – Это не только моя тайна…

– Я и не собираюсь из тебя ее выпытывать! – запротестовала девушка. – Мне просто интересно, знаешь ли ты, что такое эти Семь Стихий? Я знаю только четыре, – Гарри только покачал головой. – Как провел каникулы? – тут же сменила тему его спутница.

– Великолепно! – восторженно ответил Гарри. – И в основном благодаря вам с Джейсоном, – мальчик смутился. – Я хочу сказать «спасибо» вам, что вы спасли моего крестного. Я был не прав, когда обвинил вас в гибели Перси… Прости меня, – Диана улыбнулась и кивнула. – А как прошли каникулы у тебя?

– Так же замечательно, как и у тебя. Рождество я провела в поместье дедушки, а Новый год – в своей старой Школе. Как жаль, что мне нельзя туда вернуться!

– Тебе так не нравится Хогвартс? – удивился Гарри. – Но это же самая знаменитая и самая престижная школа магии в Европе?

– Наслушался лекций Гермионы? – немного язвительно поинтересовалась Диана. – Скажи, а в твоей замечательной школе ученикам дарят такие подарки? – с этими словами Диана достала из кармана мантии свою волшебную палочку.

– Красивая, – сказал Гарри. – А какая там магическая субстанция? – почти автоматически поинтересовался он.

– Довольно сложная: волосы вейлы, сердце дракона, клык горного тролля,  рог единорога, волосы русалки  и цветок папортника, – перечислила она.

– Так много? – изумился Гарри. – А у меня только перо феникса, причем того же самого, что дал перо для палочки Волдеморта.

– Ну, у моих друзей тоже только по одному компоненту, только Джейсону на Новый год подарили такую же, как и у меня. Ну вот, мы и пришли, – сказал она, остановившись перед дверью класса Древних Рун. – Спасибо что проводил, Гарри, – поблагодарила Диана и вошла в дверь.

 

* * *

В ночь на субботу разразилась метель, и поход в Хогсмид был отменен. Гермиона решила провести выходные в библиотеке, где она искала хоть какую-нибудь информацию о Семи Стихиях, а Гарри и Рон решили вплотную заняться уроками. После обеда они присоединились к Гермионе, чтобы взять книги для эссе по сложносоставным ядам на основе аконита. Получив книги, Гарри и Рон отправились в гостиную Гриффиндора, чтобы заняться уроками, а Гермиона, взяв целую стопку книг, в которых, по ее мнению, должна была быть информация про Семь Стихий, осталась заниматься в библиотечном зале. К ужину ребята закончили, и решили зайти в библиотеку, чтобы позвать Гермиону: они прекрасно изучили свою подругу и знали, что девушка, так увлекшаяся изучением книг, вполне может забыть об ужине.

– Гермиона, может, сделаешь перерыв? – поинтересовался у подруги Рон, садясь рядом с ней за стол и закрывая рукой текст, который она просматривала.

– Рон! – девушка возмущенно столкнула его руку с листа, который она просматривала. – Мне осталось всего два абзаца! Я сейчас закончу, подождите оба!

Как ни странно, но Гермиона уложилась буквально в минуту, за которую она быстро проглядела текст, захлопнула книгу и чертыхнулась.

– Я так надеялась, что тут-то я найду ответ! – громко пожаловалась она ребятам, когда они вышли из библиотеки. – Во всех книгах одни полунамеки на эти стихии! Я начинаю думать, что вы правы, и они не существуют!

– Ну, может они и есть, – попытался успокоить подругу Гарри. – Ведь что-то ты узнала.

– Только то, что волшебники черпают свою силу из природных стихий и сердцевина их палочек отражает ту стихию, которая является для них основной! Но при этом нигде нет никакой конкретики! – продолжила она. – Все «вероятно»  или «возможно»! Согласно этим книгам перо феникса в палочке означает, что волшебник, вероятно, сильнее всего связан со стихией огня, хотя вполне возможно, что он черпает энергию буквально из воздуха! Такие же неопределенные фразы и о других возможных сердцевинах! И это единственное упоминание о Магических Стихиях, которые я нашла.

– Интересно, – вдруг произнес вслух Гарри. – Откуда тогда черпает энергию Диана Алистер, если сердцевину ее палочки составляют и сердце дракона, и рог единорога, и волос вейлы, и еще что-то, включая цветок папортника?

– Что ты сказал? – переспросила Гермиона.

– Я сказал? – немного рассеяно произнес Гарри. – Прости, видимо, я просто рассуждал вслух…

– Ты говорил о Диане Алистер и ее волшебной палочке, – напомнил ему Рон.

– Я просто задумался о том, откуда, следуя твоим книгам, Гермиона, она должна получать магическую силу, если в ее палочке пять или шесть разных компонентов…

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась она.

– Ну, я недавно с ней разговорился о каникулах, и она сказала, что была в своей старой Школе с Джейсоном Конолли, где ему подарили такую же, как и у нее, палочку, а ей самой палочку подарили летом, когда провожали. И она упомянула, что ее друзья получили палочки, только в них по одной магической составляющей.

– А сколько у нее друзей? – вдруг настороженно спросила Гермиона.

– Я… – замялся Гарри. – Я просто не знаю. Я никогда ее об этом не спрашивал. Я знаю о ее подруге Алиссии О'Райли – она приходится мне дальней родственницей… вроде.

– Я знаю, – неожиданно сказал Рон. – Я был летом на ее дне рождения, и она встречала гостей с пятью мальчиками и двумя девушками, одним из мальчиков был Джейсон Конолли…

– Значит их всего… восемь? – раздумчиво произнесла Гермиона. – Но у Джейсона и Дианы одинаковая магическая сердцевина… – тут она резко остановилась. – Я поняла! Я все поняла! – воскликнула девушка. – Ждите меня здесь, а мне кое-что нужно посмотреть в библиотеке!

С этими словами Гермиона побежала по коридору к лестнице, которая вела в библиотечный коридор. Мальчики, переглянувшись, встали поближе к стене, на которой висел гобелен, изображавший танцующих на поляне перед каким-то красивым замком вейл. Разглядывая танец вейл, ребята услышали громкий вскрик, который сопровождался падением тела. Не сговариваясь, они бросились по коридору в сторону лестницы. Приблизившись к лестнице, они заметили лежащую фигуру в черной мантии, лежащую в неудобной, неестественной позе. С противоположенного конца коридора к фигуре уже подбежали двое ребят, в которых Гарри с Роном узнали Джейсона Конолли и Диану Алистер. Джейсон опустился на колени и попытался поднять лежащего. Потом он провел рукой по волосам лежащего, и ребята не удержались от вскрика: перед ними лежала Гермиона.

– Что с ней произошло? – в ужасе спросил Рон. – Она же не…

– Нет, Рон, – покачал головой Джейсон. – Она умерла, у нее сломана шея…

Рон вскрикнул и упал на колени рядом с телом Гермионы, Гарри застыл, в ужасе глядя на подругу, а Джейсон, встав, обнял Диану, которая немигающим взглядом смотрела пере собой.

– Что случилось? – раздался громкий сильный голос.

Ребята повернулись к нему: на лестнице стоял директор Хогвартса Альбус Дамблдор и настороженно смотрел на них.