Глава 1

 

Шаг, еще один… Никого. Гарри вздохнул, только теперь сознавая, что с тех пор, как зашел в Малфой-мэнор, задерживал дыхание. Поводов для такого поведения не было, ведь, судя по донесению авроров, дом пустовал уже три дня. На всякий случай Анжела, молодой аврор, следила за домом, чтобы не спугнуть ничего не подозревающего Люциуса Малфоя вторжением, но теперь, по прошествии трех дней, она попросила Гарри помочь ей обыскать поместье. Гарри согласился – с тех пор, как от его руки погиб Вольдеморт, он  задавался вопросом,  отчего ни Люциус Малфой, ни его сын не принимали участие в решающей схватке.  У Гарри было множество догадок, ведь Драко не видели с тех пор, как его, поскуливающего, как щенка, волок за шиворот Снейп – прочь от Хогвартса, к границе аппарации, а Люциус Мафлой сбежал из Азкабана.

Министерство придерживалось мнения, что теперь они орудуют вместе, и все беспорядки, учиненные оставшимися в живых Упивающимися смертью, спланированы и организованы именно Малфоями. Только месяц назад, в начале сентября, была предпринята попытка ограбить банк Гринготтс, к счастью, неудачная.

Гарри читал об этих случаях в «Пророке», ведь сам он не участвовал ни в одном из рейдов, устраиваемых авроратом. Многие считали, что Гарри Поттеру прямая дорога в Министерство, но у самого Избранного было другое мнение. На следующий же день после гибели Вольдеморта он упаковал свои вещи, оставив дом Сириуса на миссис Уизли, и уехал. Ему нужно было побыть наедине с собой, оправиться от следов многочисленных заклятий, оставленных на нем Упивающимися, залечить свои старые раны, ведь поиск крестражей ощутимо истощил его силы. В течение полугода шумиха по поводу победы улеглась и Гарри смог вернуться в Лондон. Друзья были ему рады, и ничего и не нужно было. Состояние Гарри изрядно возросло, бремя больше тянуло к земле, и годовщину победы над Вольдемортом он встретил в компании самых близких ему людей. Единственное, что огорчало Гарри – постоянное давление со стороны Министра Магии. В первые дни после возвращения к нему зачастил представитель администрации, который настойчиво убежал его присоединиться к аврорату, поскольку некоторые Упивающиеся все еще на свободе. После категорического отказа Поттера припев изменился, хотя песенка осталась все та же. Теперь его убеждали баллотироваться на пост Министра. Похоже, окружающие считали, что Гарри необходимо во всем быть самым-самым. Самым юным ловцом за всю историю Гариффиндора, самым талантливым борцом с Темными Силами, самым молодым Министром магии.

Гарри не тянуло ни к карьере, ни к славе. Возможно, Драко Мафлой (Гарри иногда вспоминал его со смешанным чувством жалости и какого-то непонятного ощущения его постоянного присутствия в своей жизни) и заподозрил бы Поттера в неискренности, но Гарри и в самом деле хотел только обрести свой дом. Он до сих пор ощущал себя грязным, замаранным всеми теми ужасами, которые окружали его после смерти Дамблдора, его руки были в крови, а на кончике палочки всегда вертелись Непростительные Заклинания. Снова убивать... нет, извините. В политику Гарри тоже не тянуло, вечная слава ему тоже не была нужна. Поэтому он наслаждался покоем, всеми вещами, которые делает обычный девятнадцатилетний парень в маггловском мире, и лишь иногда, по просьбе Рона, Анжелы или Невилла, участвовал в рейдах Авроров. Только для собственного удовольствия.

Хотя обыскивать Малфой-мэнор, такой неуютный, запущенный, с остатками было роскоши, было удовольствием ниже среднего. Гарри обернулся и легким жестом подозвал к себе Анжелу:

-Ты берешь на себя второй этаж. Я спущусь в подземелья. Встретимся через полчаса в гостиной.

Кивнув, Анжела скрылась за обшарпанными дубовыми дверями столовой, а Гарри ступил на первую шаткую ступеньку, ведущую в подземелья. По мере того, как он спускался, воздух становился все более плотным, сгущался вокруг, становился все плотнее и будто крал силы, путался в ногах и мешал дышать. Свет убывал. Гарри ненавидел темноту еще с тех пор, как Дадли с дружками заперли его, семилетнего, в чулане, где мальчик просидел всю ночь, ни на минуту не заснув. Ему казалось, что вот-вот – и из угла на него прыгнет огромное волосатое чудовище с зелеными глазами…

Ступеньки… Стараясь отвлечься, Гарри принялся считать, сколько ступеней его отделяет от входа в темницы. В том, что там именно темницы, Гарри  не сомневался. В таком большом фамильном особняке обязательно были темницы, где держали непокорных пленников. Гарри без труда мог вообразить себе сцену, где в роли несчастного заключенного почему-то выступал он сам, а вот господином замка и главным злодеем предстала средневековая версия Драко Мафлоя – напудренный, чванливый аристократ, на бледном лице с мелкими чертами играет презрительная ухмылка, правая рука сжимает кубок вина, левая небрежно поигрывает волшебной палочкой… Гарри с трудом выбросил из головы странную картинку, пока неуемное воображение не завело его слишком далеко.

- Похоже, я зря надеялся на интересное дело, – пробормотал Гарри под нос самому себе, - Вряд ли здесь остался какой-нибудь Упивающийся, только если он не самоубийца, конечно, и не хочет попасть в лапы министерским аврорам… Если бы можно было найти карту, какие-нибудь записи…

Теперь бывшие слуги Вольдеморта – их осталось меньше десятка, и из старшего поколения остался только Люциус, который умудрился сбежать из Азкабана и сплотить вокруг себя слизеринский «молодняк» - Крэбба, Гойла, Августуса Паркинстона, братьев Булстроуд… даже бывшие гриффиндорцы, имен которых Гарри не знал, поверили Люциусу, организовавшему новое движение Сопротивления… Это были отчаявшиеся люди ,которым было нечего терять. Их ждал Азкабан или поцелуй дементора. Гарри отлично понимал их – нелегко расставаться с убеждениями, за которые держался много лет и почитал единственно верными. Чистокровность, дающая, по мнению Люциуса Малфоя, особое право судить и властвовать над теми, кому «не повезло». Такими, как Гермиона.

Люциус Малфой так и остался пленником своего убеждения, что богатство дает власть и счастье. Много ли счастья деньги принесли его сыну, единственным искренним поступком которого стала внезапная жалость к обессиленному старому директору. Драко, который уже опустил, было палочку…

Мысли Гарри прервал какой-то звук. Тихое, едва слышное дыхание. Стон.

-Люмос! – прошептал Гарри, и свет на кончике палочки позволил ему разглядеть скорчившуюся в самом темном и холодном углу фигуру в рваной одежде. Лица было не видно, поскольку лежащий человек спрятал его в ладонях. Кажется, он пришел в сознание именно в тот момент, когда Гарри подошел к нему.

-Не двигайтесь, - быстро сказал Гарри, уже увидевший, что незнакомец прикован к огромным ржавым кольцам в стене и не может толком даже отползти от Гарри.

А он пытался. Гарри видел тщетные попытки не выдать себя, не показывать своего лица…

Он мог разглядеть только светлые волосы, разметавшиеся по грязной мантии, больше похожей на ошметки.

Светлые.

Длинные.

-Драко? – прошептал Гарри.

Человек в углу задрожал крупной дрожью и вдруг резко обмяк, по-видимому, потеряв сознание. Гарри решил не приводить его в сознание, ведь, судя по всему, он нуждался в услугах колдомедика, причем, даже на первый взгляд, Гарри не мог определить размеры его повреждений.

Какой бы сволочью ни был Драко, он не заслуживал такой бесславной смерти. Тем более, что еще не был доказан сам факт его причастности к нападениям Упивающихся. Гарри сомневался, что у Драко хватило духу убить...