Глава 11. Жизнь в Хогвардсе (еще одна коротенькая глава, в которой мы попытаемся мельком просмотреть жизнь Серафимы на новом месте в течение нескольких дней)

Со временем, Серафима привыкла к жизни в Хогвардсе. Учеба не доставляла особых трудностей, хотя все профессора, словно сговорившись, делали все для усложнения жизни любимых учеников. Каждый считал свой предмет главным среди прочих и задавал соответственный объем домашних работ. Больше всех преуспел в этом профессор Снейп, после его уроков все чаще не оставалось сил даже доползти до своей гостиной, а уж речи о том, что что-то делать, вообще не шло. Не изменилось его отношение и к Фимке. Словно она не существовала для него, но время от времени, как будто вспоминая о необходимости поддержания своего имиджа, мимоходом снимал с нее баллы.
Но если кто-то думал, что это предотвратит тягу к приключениям, то жестоко ошибался. Ночные шатания по замку, тренировки по оставлению Филча и мисс Норрис с носом, грозились перерасти в совершенство. И только во время дежурств Снейпа наступала относительная тишина, тем более что появились слухи, что даже плащ сокровенности не скроет прячущегося от чуткого ока вампира (в том, что Снейп вампир – гриффиндорцы и не сомневались, предложив однажды конкурс на сбор информации, кто лучше всех обоснует известный факт).
При всем кажущемся спокойствии и размеренности жизни, чувствовался накал страстей. С момента появления в школе министерского шпиона, в лице Уимбридж, все без исключения учителя и студенты думали об одном и том же: она приносила сплошные разрушения и неприятности. Жизнь в школе постепенно превращалась в сущий ад, она разрушала все, к чему прикасалась. Теперь, прежде чем что-то сказать, стоило оглянуться по сторонам. Помнящим историю прошлого года с «ежедневным пророком», Рита Вриллер казалась невинным ягненком.
Все это накладывало дополнительную нервозность, а Фимка и так уже была вымотана, сны обрушились на нее с новой силой. Но теперь, это были не те ласковые и грустные сны. Сейчас она становилась сторонним свидетелем кошмаров: ей постоянно снились люди в масках, нападения, и отец, хотя по прежнему она не могла увидеть его лица, но часто именно он был тем, на кого нападали. Из-за таких видений Фимка старалась за день измотать себя до состояния полного физического изнеможения, чтобы отключится на пару-тройку часов, не более. И очень хотелось домой, обратно в тепло и уют, где было так спокойно, не было никаких волнений и тайн. Длинные бессонные ночи снова вернули ее к рисованию: по памяти делала наброски лиц, небольшие пейзажи, а иногда, бывали моменты, когда карандаш отказывался выводить линии, тогда она вспоминала музыку, но дабы не будить ни в чем неповинных соседок, не пела в слух, а записывала ноты.
Однажды, на большой перемене, к ней подошла Сюзанна и села рядом. Ей явно хотелось о чем-то поговорить, но она не знала, как начать. Фимка стряхнула с себя оцепенение и попыталась сфокусировать внимание на подруге: - Что-то случилось?
-Да нет, слушай, Фимка ты только не обижайся, но можно я тебя попрошу?
-О чем?
-Я случайно обнаружила твои рисунки («ну уж прям и случайно, они ведь не на виду спрятаны», - проворчала про себя Фимка). Не могла бы ты, подарить мне мой портрет? Он такой классный!
-Знаешь…я даже не знаю, это ведь просто набросок, но если ты хочешь, давай я тебя нарисую по настоящему, только, пожалуйста, не рассказывай никому.
-Что ты! Могила, никто от меня и слова не услышит.
Сюзанна сдержала слово…почти. О фимкиных способностях узнали только три ее соседки, а позднее пришлось рассказать Гермионе, так как она была старостой и именно ее они упросили помочь сделать подарок Серафиме к скорому Рождеству в виде фортепьяно, но так, чтобы никто не узнал. Девушки наложили на комнату заглушающие чары, и каждый вечер собиралась небольшая компания. Но никогда не возможно долго скрывать тайну. Сначала Джинни Уизли, ставшая в последнее время подругой Гермионы, а потом Лаванда и Парвати, присоединились к подругам. Время стало пролетать незаметно, все невзгоды, случившиеся за день, тонули в очаровании музыки.
В один из воскресных дней, после очередной бессонной ночи Серафима шла на автопилоте по коридору, не отражая ничего вокруг, пока ее не остановили. Она недоуменно подняла голову и встретилась с суровым взглядом Макгонагал.
-Мисс Снейп, прошу вас следовать в мой кабинет.
Внутренне сжавшись, подумала: - «Ой, кажется, попала. Только, что я такого сделала?!»
Но делать было нечего и пришлось следовать. В кабинете она нерешительно остановилась на пороге, как вдруг декан Гриффиндора ласково сказала: - Ну что же ты, проходи.
Фимка удивилась, настолько ее голос не соответствовал взгляду там, в коридоре, и упала в кресло рядом со столом.
-Серафима, я понимаю, тебе нелегко, мало того, что ты оказалась в незнакомой обстановке, да еще в такое тяжелое время.
Удивлению девушки уже не было предела, и она смогла только пробормотать о том, что понимает, в этом нет вины школы, просто так уж сложилось.
-Я очень рада, что ты все понимаешь. У меня к тебе есть очень личная просьба. Через неделю Рождество, а настроение у всех совершенно не праздничное и мы долго ломали голову, чтобы такого придумать.
-Профессор, а причем тут я?!
-Видишь ли, я случайно узнала, что ты пишешь очень красивую музыку, не могла бы ты выступить на Рождественском вечере?
На Фимкином лице, видимо, явственно проступили все чувства по поводу тех, кто об этом рассказал, и Макгонагал поспешила добавить: - Не думай, твои друзья хорошо хранили секрет, просто для опытных волшебников не составляет труда обнаружить заглушающие чары и не нарушая их узнать причину их появления.