Автор: Jay

Бета: Аэлирэнн

Название: В полночной дрёме

Категория: слэш

Рейтинг: лицам со слабой психикой противопоказано, автор за последствия прочтения предупреждёнными ответственности не несёт! ;))

Жанр: romance

Пейринг: СС/РЛ, СС/ЛМ, СС/ТР (ЛВ)

Дисклэймер: Персонажи не мои, но попользованы мною J

Пожелание автора: пишите отзывы на irenemp@yandex.ru…хоть что-нибудь!J

 

Вечер был как вечер… ничего, так себе! Снейпу было тоже как всегда – ни жарко ни холодно, не грустно не весело… Брёл себе по коридору и ни о чём особенном не думал…

Глаза ястреба да корень тушканчика… Мерлин, что за чушь?! Кто видел у тушканчика корень?!

Мерлин, впрочем, тоже вряд ли мог это знать, и Снейп, не став останавливаться на достигнутом, отправился дальше гулять по подземельям в надежде хоть как-то себя развлечь. Новых книг не было, справочник по зельям он знал наизусть с любого места, и даже задом наперёд мог процитировать любую страницу, причём без единой запинки. В газете не нашлось ни одного путного анекдота. В общем, только плакать от безделья остаётся! А чтобы избежать столь печального исхода, профессор гулял и всё лелеял надежду поймать какого-нибудь заблудившегося в ночи студента и снять с него двадцать баллов в виде дисциплинарного благодеяния. Можно даже и тридцать, а если попадётся Блэк, то однозначно опустеют и без того не самые полные песочные часы Гриффиндора – из вредности, а чего он шляется? Наводит тут на всех страху…

За углом Снейпу почудилось сопение, но, стоило прислушаться, как чужое дыхание утихло.

"Показалось", – подумал Снейп и решил, что уже сдаёт от бесконечных проверок контрольных. Впрочем, благая мысль пару раз не задать студентам домашней работы ему в голову не пришла, и он предпочёл просто всем подряд  поставить нули – лучше выучат в следующий раз, а больше, чем сейчас, детской ненависти всё равно не бывает…

Дыхание снова почудилось ему где-то неподалёку, и даже вроде бы осторожные шаги прошелестели по коридору, но он снова никого не увидел, когда обернулся. Впрочем, теперь его подозрения коснулись вполне материального образа. Кто тут у нас ночами шастает в мантии-невидимке и пыхтит без остановки? Правда, неясно, зачем, но у этих Поттеров просто в генотипе заложено наличие бредовых идей… и всегда им от него что-то надо! Профессор Зельеварения не удивился бы, найдя в своей родословной упоминание о том, что его прапрадед спрятал у себя в саду клад, а прадед Поттера залез туда и его выкопал, потому что в его всклокоченной голове вечно свербит нечто, не имеющее ничего общего с нормальными мыслями! И с тех пор юные Поттеры не дают покоя почтенным и не очень Снейпам, всё ещё мечтая выкопать клад откуда-нибудь у них из кармана. Мрачноватая легенда получается…

"Ну погоди у меня!" – злорадно подумал Снейп, делая вид, что ничегошеньки не заметил и просто так оглядывается – доспехи у рыцарей красивые, а вон там вообще гравировочка стильная…

Ожидая, пока паршивец себя проявит (не ловить же его, шаря, как идиот, вытянутыми руками в безлюдном воздухе?!), Северус Снейп замедлил шаг и талантливо притворился, что совершает безобидный променад перед полуночным ужином.

Следующие события заставили его усомниться в собственной способности контролировать всё происходящее…

Только что он гулял с видом почтенного чёрного мага по родным подвалам, – и вдруг его схватили сзади за плечи и с силой приложили к стене ноющим позвоночником (всё-таки долгое стояние согнувшись в три погибели над котлом ни к чему хорошему не приводит).

– Сними мантию, идиот! – прошипел Снейп, пока не сопротивляясь, чтобы выяснить, где примерно находится хоть какое уязвимое место противника, пригодное для хорошего удара. – Я тебе покажу, как ночами по коридорам шастать!

– Да ну? – мягко и почти ласково спросил у него невидимка, и проницательный профессор убедился, что это не Поттер и даже не Блэк. – Ты мне с детства это говоришь…

К своему отвращению, Снейп сразу открыл для себя две вещи: бить его не собирались, а, напротив, попытались расцеловать. Лучше бы били… Вторая вещь была ещё более неприятной: под мантией скрывался Люпин, судя по дыханию, не сильно трезвый… Третья вещь была неизмеримо приятнее: когда оборотень полез обниматься, Северус легонько нащупал под мантией его беззащитный бок и коротко ткнул согнутыми пальцами между рёбер. Люпин ахнул и отпрыгнул, однако мантия осталась у Снейпа в руках.

– Что это с тобой? – прищурился он, глядя на растерянного оборотня. – Ходим ночами по коридорам, сеем заразу в массы, а?

Оборотень набычился и прямо посмотрел на него:

– Я не сею заразу. Я просто хочу довести до конца то, что начал ещё в Визжащей Хижине.

Снейп почувствовал, как у него предательски подкашиваются колени. Самое страшное детское воспоминание ударило ему в голову как выстрел в затылок, и в эту секунду он возненавидел Люпина ещё больше.

– Хочешь тоже сделать меня уродом? Таким, как ты? – резко спросил он.

– Возможно… хоть так быть с тобой рядом… чтобы у тебя тоже были синяки под глазами… – прохрипел Люпин, снова набрасываясь на него, и профессор вдруг понял, что по физической силе хрупкий оборотень его заметно превосходит. Он снова был прижат спиной к холодной стене, и с ужасом понял, что влажные зубы прижимаются к его шее, как мягкие тёплые пальцы разгребают его волосы, чтобы прокусить кожу…

Ни одна тайна не может храниться вечно…

Он медленно приоткрыл рот, и в тот миг, когда туповатые волчьи зубы во рту безвредного на вид Люпина приготовились вонзиться в его плечо, его вампирские клыки подцепили оборотня за тонкую кожицу под челюстью, лишив свободы движения.

"Только шевельнись – и урода хуже тебя будет уже не найти".

Они замерли в причудливой позе крайнего напряжения, сплетённые в объятиях, как любовники, и готовые биться до смерти, как враги. Лучше бы – до смерти, потому что жизнь им давно надоела…

"Я не собирался тебя кусать…"

"И потому, наверное, дня три изобретал, что бы такое сказать для отращивания волчьих клыков через две недели после полнолуния. Талантливо соврал…"

"Я не знал, что ты вампир…"

"А я и не вампир. Я же от солнца не прячусь!"

"Зачем ты издеваешься? Откуда тогда у тебя клыки?"

"А я, может, нарастил? Мне всегда клыки нравились! Откуда тебе знать, Лунатик, может, Волдеморт всем поганым Пожирателям клыки вставляет, чтоб смертью упиваться было удобнее?"

"Лунатик… а я думал, ты всё уже забыл…"

"Я не забыл. У меня хорошая память на плохие вещи".

"Со мной связано только дурное?"

"Увы. А что хорошего ты мне сделал?"

Люпин судорожно вздохнул, пытаясь отстраниться, но клык Снейпа надёжно фиксировал его голову, и вырваться было бы непросто, а без риска поранить кожу до крови – невозможно, если сам не отпустит. Уверенности в том, что профессор точно не вампир, у оборотня не было, а вампир и оборотень в одном существе ещё никогда не сочетались. Стать первым счастливым обладателем ликантропии и вампиризма сразу ему не улыбалось…

"Н-ну… Северус, я правда не хотел кусать тебя".

"Думаешь, меня это так волнует?"

"Понимаешь, я…"

"Шпионишь за мной".

"Нет, зачем?"

"Я у тебя спрашиваю".

"Северус, я просто хотел побыть с тобой наедине, чтобы…"

"Так-так, это уже интересно. Чтобы что?"

Люпин снова ненавязчиво попытался высвободиться, но челюсти Снейпа захлопнулись, как капкан, и теперь его за чувствительную кожную складку удерживали уже два острых клыка, готовых вот-вот поранить до крови, а потом, если понадобится, вонзиться на всю глубину в сонную артерию, но уже в количестве четырёх.

– Северус, я…

"Ну и?"

– Я бы хотел сказать это тебе в глаза… так мне трудно… – прохрипел оборотень.

"А я и не собираюсь заботиться о том, чтобы тебе было легко".

"Я хотел сказать, что я…"

"Хочешь меня убить без свидетелей?" – Клыки стиснулись сильнее, почти пробив кожу, но Люпину уже было почти всё равно.

"Что я не могу больше без тебя!" – выкрикнул он отчаянной мыслью, а потом просипел вслух: – Что люблю тебя… с той самой ночи… ты же… ты почти…

– Ты меня почти убил, – мрачно сказал Снейп, отпуская его шею, но надёжно держа за запястья, чтобы не удрал. – И теперь хотел добить, так?

– Я давно хотел тебя… то есть всё тебе рассказать, – буркнул Римус и покраснел до ушей, как первокурсник. – И… я боялся, ты же такой…

– Такой злонравный урод? – с интересом спросил Северус.

– Нет! Такой холодный… неприступный… и…

– Что и?

– И ты бы меня не понял…

– Но этой ночью, вообразил ты, я на редкость добрый и понимающий? – Чёрные глаза стали двумя щёлочками под иронично изогнутыми бровями. – Так, что ли?

– Нет… я просто напился сильно, и у меня отказали тормоза…

– Да ты всю жизнь был редким тормозом, странно, что у тебя есть какой-то запас хотя бы медленного газа, – съехидничал Снейп, хотя на самом деле ему уже почему-то становилось жалко всхлипывающего и словно побитого однокурсника. – Ну ладно, пойдём ко мне… да не за тем, про что ты подумал, придурок! У меня отрезвляющее зелье есть…

– Правда?!

– А ты про такое не знал?

– Нет, я никогда у тебя не был…

– В таком случае, чтобы тебя не шокировать, я тебя на порог не пущу, только найду быстренько флакончик, и ты сразу пойдёшь к себе спать, потому что я не намерен до утра слушать твой бред!

– Северус…

– Что?

– Ты на меня злишься?

Снейп промолчал.

***

– Вот тебе зелье. Теперь ты успокоишься?

– Северус…

– Очередная порция суицидального бреда?

– Н-нет, я просто… просто я…

Люпин помялся и робко потянулся поцеловать Снейпа в щёку, но цепкие пальцы сгребли его за ворот и рывком втащили в апартаменты.

– Слушай, Люпин, – прорычал профессор в ухо ошалевшему оборотню, – я тут живу один, мне скучно… так убирайся отсюда, пока я не надумал увеселить тобой эту ночь!

Тёплая ладошка оборотня заскользила по его груди, словно пробуя на надёжность его мышцы и кости, и Снейп хрипло поговорил:

– Люпин, я тебя предупредил…

– А что, если я хочу стать увеселением хоть одной твоей ночи?

– Хм, пожалуй, я не прочь тебя изнасиловать в отместку за всё, что ты и Мародёры любезно для меня сделали, но уж точно не с твоего согласия!

Люпин смотрел на него большими жалобными глазами, и Снейпу в который раз показалась жестокой шуткой вся эта ситуация. Даже шизанутый пьяный оборотень вряд ли сможет полюбить такого мерзкого урода…

– Так сделай что хочешь, Северус… – пронёсся по подвалу тихий шёпот, и ещё одно воспоминание предательски ударило ему в голову.

 

Когда он только устроился на место преподавателя в Хогвартсе, Люциус пришёл посмотреть на его новую обитель. Он побродил по пыльному и необставленному ещё помещению, повздыхал, потыкал печально тростью в затянутые паутиной углы и наконец развёл в камине огонь, швырнув сноп искр в тёмное чрево.

– Неплохо, – сказал он таким кислым тоном, что сомнений в более чем низком классе жилья и быть не могло. – Лучшего я от Дамблдора и не ожидал. Так что, обновим твоё жилище?

– Да здесь даже сесть ещё некуда, – проворчал Северус немного растерянно.

– А зачем нам с тобой сидеть? – ласково улыбнулся Малфой, ещё одним движением палочки создавая на холодном каменном полу настил из толстых досок, а затем застилая его в три слоя пушистыми шкурами никогда не живших зверей. – Мы можем устроиться с восточным комфортом…

И, улыбнувшись, он небрежно указал палочкой на свою сумку:

– Акцио, шампанское!

Шампанское прилетело в компании двух фужеров. Новосёл и его друг уселись на шкуры у огня и распили "за счастливое обновление жилища" по паре глотков. Лёгкие ароматные пузырьки ударили им в голову, и мрачные стены в отблесках пламени стали куда уютнее, чем показалось вначале.

– Отметим как следует? – прошептал Люциус на ухо Снейпу, и, чувствуя, как друг дрожит и пытается что-то сказать, просто прикрыл ему рот кончиками пальцев: – Разве мы с тобой уверены, что у нас будет следующий шанс?..

Пьянея от шампанского и едва ощутимого запаха серебристых волос, Северус отвёл его пальцы, чтобы поцеловать его, и никакое шампанское не могло бы подействовать надёжнее, чем нежный, всегда ехидный голос, комментирующий всё происходящее в перерывах между поцелуями, не замолкающий ни на минуту, чем прохладные руки, ласкающие тяжёлые чёрные пряди со словами: "Я уже ревную тебя к твоим поганым студентам!", чем прищуренные серые глаза, никогда не признающиеся в том, что есть для них кто-то дороже их обладателя…

 

Это было лишь одну ночь, а потом они расстались, и как-то не получилось больше встретиться в такой обстановке. Только тёплый настил у камина и пропылённые шкуры на нём, с той ночи не тронутые, напоминали о таком приятном новоселье…

– Северус… Северус, не плачь…

Тёплые губы, пахнущие чем-то сладким и уютным, собирали слезинки с его щёк. Страшно подумать, он сам не понял, когда успел так расклеиться…

– Люпин, уйди отсюда, я тебя по-хорошему прошу…

– Ни за что. Я тебя не брошу… здесь, снова одного… может быть, ты просто отдохнёшь, а я рядом посижу?

– Дай мне отдохнуть от тебя, пожалуйста!.. – взмолился Снейп, но кто его слушал? И что мог он, обессилевший от истерики, сделать с мягкими и настойчивыми ласками рук, которые никогда не любил, с карими волчьими глазами, которые преследовали его в кошмарных снах, и с дружеским собачьим языком, который сушил его щёки, заставляя кожу лучше чувствовать тёплое дыхание пламени в камине?

"Я сошёл с ума", – подумал Снейп, покорно усаживаясь на край настила.

– Тебе принести чего-нибудь? – заботливо спросил обнаглевший оборотень.

– Себя, раз уж ты всё равно припёрся, – прошипел профессор Зельеделия, сгребая его за шкирку и опрокидывая на спину. – Я из тебя всю кровь выпью!..

…Той ночью ему впервые за долгое время снился Люциус.

"А ты времени зря не теряешь", – усмехнулся он лёгкой кошачьей улыбкой и растворился, как Чеширский Кот, уступая место всё ещё развоплощённому Волдеморту.

"Так и знай, я тебя приревную, когда сделаю тело… но ты формы не теряй, а, Северус?"

Волдеморт тоже пропал. Снейп потянулся и нащупал рядом счастливо посапывающего оборотня.

"Ну что ж", – подумал он без сарказма, – "давно подумывал завести болонку… как знать, может, через пару недель удастся его выучить танцевать собачий вальс на задних лапках?.."

Люпин безмятежно спал, доверчиво положив по-собачьи голову ему на плечо, и ещё не знал, что ждёт его через две недели… J

16.07.06