Немного о любви…

Автор: Tasha 911

Бета: Witch

 Pairing:  ГП/СС.

 Рейтинг: PG

 Жанр:  romantic

 Краткое содержание: Гарри пытается найти любовь.  А когда находит принять ее.

Дисклеймер: Все украла и не жалею.

Пожелания относительно размещения: С разрешения автора или беты.

Предупреждение: Слеш.

Посвящение: Vicca, ты мое вдохновение.

 

Сначала просто прошла ненависть. Она  бледнела день ото дня, потому что ничто так не смывает взаимное отчуждение, как кровь единомышленников. Можно кричать: «Это ты во всем виноват!», пока твой голос еще не окончательно охрип от крика. А потом выражать свои эмоции становится сложно, и они просто живут внутри. Уже не в состоянии разрушать или созидать, они довольствуются и тем, что просто живы. Но  им трудно, потому что они голодны. Чем кормить ненависть, когда у очередного гроба редеют ряды и вот ты уже стоишь плечом к плечу еще не с другом но уже не врагом потому что ты благодарен… хотя не можешь этого выразить благодарен за то, что он просто есть….

 

А потом все снова меняется, как в калейдоскопе. Вместо слез – улыбки, вместо полных горечи стонов – смех. Он мог бы много рассказать о той секунде, что прошелестела сочной весенней листвой, пока менялась картинка, но всегда ограничивался пятью словами «Страх – Боль  - Авада – Боль – Страх». Не было красоты, одухотворенности, чувства освобождения или радости. Разве может все это почувствовать убийца? Его мир был серым, потом магия привнесла в него краски, война отняла их, казалось, навсегда, но….

Он видел любовь и знал ей цену. Для него она выражалась в той агонии, в которой она умирает. О да, он видел…. Слезы в глазах Гермионы высохли, много позже, чем остыло тело Рона, но они были. Он видел их в застывшем взгляде, когда Гермиона поднимала глаза от очередного фолианта, глядя куда-то в одной ей ведомые дали, но и там не было для нее ничего иного, кроме боли. Да, он верил, что любовь это агония.

 

А потом многое изменилось. Говорят, от ненависти до любви один шаг? Что ж, это  был самый длинный шаг на свете. Шаг через серое.

Сначала было слово. Обычное «Поттер», только с несколько иными интонациями, в них не было раздражения и сарказма, просто свобода, но застывшая неподвижная ущербная. И он поднял глаза, всего на секунду вырвавшись из вакуума самобичевания  и подготовки к выпускным экзаменам, но этой секунды было достаточно, чтобы оживить хоть что-то, пусть это даже всего лишь раздражение.

В тот вечер Гарри сидел на вершине Астрономической башни, подставляя лицо ветру, и впервые действительно много думал о Северусе Снейпе.

Чего тому не хватает для счастья? Лорда, как и метки раба больше нет, полное оправдание, орден Мерлина, восстановление в правах на имущество Снейпов конфискованное много лет назад, да он и без того знал, что Снейп человек не бедный. Казалось бы, чего еще, не так уж он стар этот профессор, так пусть живет и наслаждается жизнью. Женится, наплодит новое поколение Снейпов, таких же сальноволосых ублюдков, только маленьких. Так нет же...  Он словно застыл на грани… Чего? Об этом стоило подумать, потому что Гарри чувствовал себя таким же застывшим, и возможно…, только возможно что, поняв Снейпа, он поймет себя.

Потом были руки. Всегда белые и всегда на черном. Очень деятельные и нервные пальцы, всегда тревожные и безумно одинокие. Это было странно и отчего то казалось не справедливым, как редко эти пальцы касались других рук. То, с каким нежеланием эти пальцы ложились в чужую ладонь, странно..., несправедливо. Кровь с этих рук была смыта собственной кровью их владельца, его до странности  жестокой хоть и потрепанной совестью. Говорят, кровь не смыть. Гарри считал, что это ложь, что эти умные трепетные пальцы должны быть прощены, потому что за каждую боль, ими причиненную, их хозяин истерзал свою душу стократно. Это было странно, Снейп меньше других подходил для покаяния, но Гарри никогда не видел такого раскаянья. Ему рассказал об этом однажды Дамблдор в тот день, когда Гарри удивился в его присутствии все еще частым отсутствиям Снейпа, когда все возможные объяснения им казалось, остались в прошлом. Почему его так волновало объяснение, он тогда еще не давал себе отчет, но требовал его, и, хотя у него не было на это права, Альбус ему не отказал.

Ее звали Этель, и ей было двадцать шесть. Много лет назад ее простую магловскую девочку, похитили, из воспоминаний у нее осталось коллекция шрамов и слепота, а также весьма смутные представления о собственном спасении. Снейп не скрывал от нее, что именно он был одним из тех кто пытал ее и в итоге человеком, который её спас. Впрочем, кто кого спас вопрос спорный, ведь именно после этого случая он пришел к Дамблдору. Снейп навешал ее каждое воскресенье, слыша в свой адрес только проклятья, такое нельзя простить, да и не ждал он прощенья, просто нес свой крест, оплачивал ее лечение покупал продукты но самое главное позволял Этель жить, потому что только ненавидя, она могла существовать.

Гарри пошел к ней в субботу аппарировав из Хогсмита. Они говорили несколько часов. Он мог понять Этель, понять, как никто, исковерканную жизнь не отстроишь, и все же… В следующую субботу он на такси отвез Этель в больницу Святого Мунго. Министерство позволило, что такого могла узреть слепая магла.

Между двадцати шести летней Этель Фарлоу и семнадцатилетним кавалером ордена Мерлина первой степени Невилом Лонгботтомом было немного общего, слепота, общая несправедливость людей и распорядителя судеб и неприязнь к Северусу Снейпу. Как оказалось этого достаточно что бы через три недели после этой судьбоносной встречи мужественный человек, который уже никогда не сможет быть полноценным магом, и женщина, которая ведьмой никогда не была и не будет, поняли что в этом есть что-то судьбоносное и назначали бракосочетание на день рожденья Невила. Гарри не чувствовал себя мессией,  он просто…. Наверное, даже себе он не мог признаться, что освобождал эти белые руки от тяжести обязательств. Он ожидал, что они будут нет, не благодарны, свободны, но они не были…. Прошло несколько воскресений, Снейп все так же ездил к Этель, где его все так же посылали так далеко как это только возможно а потом изменилось, что то не многое -  все и стало еще грустнее.  Потому что на смену рукам пришли глаза. Черные, красивой миндалевидной формы, с длинными рваными ресницами, абстрактно прекрасные колодцы на отнюдь не совершенном лице. Странно присматриваясь к Снейпу, Гарри стал мастером деталей, абстрагируясь от целого, постичь которое он не мог.  Глаза…, о них можно было говорить неделями месяцами, годами…. В них было все от боли и тоски до мигрени вгрызающейся в вески, не было главного – жизни. Как такие полные эмоций глаза могут оставаться бесплодными и пустыми? Это было странно: вихрь в замкнутой, небьющейся сфере. В тот день, когда понимание этого пришло к Гарри, он взорвал свой котел и его факультет потерял двадцать баллов.

Все… больше не было ничего, Гарри не узнал о себе и своих родственниках  ничего нового, к чему уже успел привыкнуть, и это было больно вопреки логике.

Глаза? Да, наверное, именно они заставили Гарри впервые задуматься о…

- Любовь…. Сколько разных значений и переживаний вкладываем мы в это слово. Сколько прекрасных песен посвящено этому чувству, их уже не сможет никто сосчитать. Литературных произведений о любви читать и не перечитать. А фильмов о ней же не пересмотреть.

Гермиона заторможено подняла глаза от фолианта, который, судя по его виду, был старше самого Мерлина. Парвати и Лаванда рассмеялись, Симус и Дин удивленно на него уставились, а Джинни нахмурилась.

- Любовь Гарри?  А что это? – Серьезно спросила она.

Он задумался. Это черные глаза, всматривающиеся в грозовое небо, это узкие ладони, скрадывающиеся лодочкой, словно желая поймать вместе с каплями дождя только им одним ведомое откровение. Вот то, что он мог бы сказать о любви, забыв хоть на миг об обязательной агонии, но вместо этого он просто сказал.

- Любовь это слово. 

- Слово?

- Да. – Гарри сосредоточенно нахмурился. -  Такое странное слово любовь… Интересно, а кто его придумал? Человек? Кому первому оно приснилось? Что тянет тебя к другому человеку, сметая на своем пути все преграды. Любовь, наверное, прежде всего, великая и неодолимая сила. Что с ней не делай, а она всегда существует в твоем сердце. Она может спрятаться от нашего рационального разума в таких глубинах человеческой души, что о ее незримом присутствии разум даже не догадывается.

Все просто мерно стукнули челюстями об пол, а Гермиона, казалось бы, впервые со дня смерти Рона улыбнулась. Когда все разошлись по спальням, она обняла Гарри,  и просто спросила:

- Кто она?

Она? Наверное, тогда он впервые осознал ловушку глаз и рук.  Не она,… а… он. Не любовь… а…

И все же…. Под сенью алого полога в уединении он задумался, а что же на самом деле не чувствует к Снейпу.

- Любовь… Изначальна ли она? – Вел Гарри диалог сам с собой. Когда она появилась в человеке? Как ее узнают? Бесконечное множество вопросов связано с ней… Иногда ее тяжело переживать, иногда радостно. Иногда она – это слезы, порой – улыбка. Любовь – естественное состояние души. Душа почему-то не хочет да и не может жить в одиночестве, она стремится к одиночеству вдвоем. Ощущать себя единственными существами на целом свете, что может быть прекраснее? Человек стремится к человеку. Женщина к мужчине. Мужчина к женщине. Женщина к женщине. МУЖЧИНА К МУЖЧИНЕ…

Странно, но это не было отвратительным, не было даже занятным для Гарри, любовь для него никогда не ведала границ, возможно, люби он сам,… но это было не возможно…Не так ли? Ведь так? Невозможно?

В комнате стояла абсолютная тишина. Друзья разбрелись по замку и были уверены, что он так же предается весьма бесхитростным удовольствиям.

Гарри подошел к окну и глядя на улицу. За окном шел дождь. Мелкий как пыль, он еле слышно шелестел, и казалось, что даже не задевал листья на деревьях - они  были совершенно неподвижны. Филч зажигал фонари у дверей  и густой жёлтый свет резко снизил вечернее небо до уровня пятого этажа замка.

Хогвордс начинал жить своей особой вечерней жизнью и становился похож на декорацию из какого-то ещё не снятого фильма, но почему-то похожего на реальность и одновременно ирреального. Был ли это фильм о любви? Мог он быть о самом Гарри? Это казалось невероятным. Шел дождь, мелкий, неслышный, фантастически золотистый в свете  фонарей.

Где-то в двадцати минутах ходьбы от его башни, через четыре этажа, на другой планете жил человек с самыми деятельными ладонями и самыми грустными глазами. Он знал, что тот сейчас тоже стоял у окна и смотрел на дождь. Он любил дождь как никто другой, и казалось дождь был тем кто отвечал ему взаимностью.

А в комнате Гарри была тишина и даже немного… Любви? Это чувство не знает социальных предрассудков и предубеждений. Ему плевать на запреты.  Общество не способно ограничить ее проявление, поскольку это чувство находится за его пределами, оно вечно, как вселенная. Общество боится любви, а она его – нет, любовь живет во всех личностях, составляющих общество. И они это знают. Она возникает ниоткуда, она пронизывает все, может быть она представляет собой какое-то субмолекулярное образование, составляющее всю вселенную все мироздание, она неуловима и неумолима. Она Божество…

Нет, любви не было в самой комнате, она была даже казалось не в Гарри. Любовь приклеилась к мыслям о минувшей ненависти, она была в размышлении о белых узких ладонях, она была в не высказанной тоске об одиноких глазах. Она была нигде и одновременно повсюду.   Она не позволяла оставаться на месте. Она гнала из комнаты, пыталась сорвать с башни и бросить, куда то вниз в холодные коридоры подземелий, которые одинокий алхимик давно сделал собственным склепом. Гарри подчинился он всего лишь человек, даже Поттеру не под силу выиграть спор с божеством.

Он шел по почти совершенно пустым коридорам и встретил его. Просто человека в черной мантии. До отбоя было далеко, сарказма не было…. Его не было так давно, что Гарри просто посторонился, невольно сожалея, что не в состоянии подобрать слова способные разрушить тишину. Начало вечера могло показаться довольно прозаическим. Нет, всё было не так. Сначала он встретил его глаза. И почему-то, отходя в сторону, он улыбнулся. Наверное довольно глупо улыбнулся, потому что в глазах Снейпа промелькнуло смятение, недоверие, смешанное с горечью и каким-то внутренним испугом.

И Гарри вспомнил…, все бесчисленные ночные скитание по школе под мантией невидимкой, когда он повсюду натыкался на Снейпа который казалось, как и он, сам сегодня шел в никуда не признавая конечной цели просто потому что не идти было невозможно.

Два человека, любящие друг друга чувствуют и наслаждаются этим высшим даром, посланным всем людям с небес. До поры до времени они его не знают. Пока не придет их время любить и быть любимыми…. Они поймают взгляд друг друга. Свет, вспыхнувший в доли секунды в их глазах будет заметен только им, он заискрится, проникая в их души и сердца, пронизывая тела, заставляя мгновенье остановиться, застыть, стать вечностью для двоих…

Отпечатки его неизгладимы. Память о нем вечна. Две души окунут друг друга в море блаженства, в озеро неги, реку вечности, океан любви, по которому они будут плыть и после жизни, сквозь века, находя свое воплощение в других жизнях, других культурах, в других телах, разделенные холодными пространствами, километры которых встанут на их пути, чтобы быть пройденными, разделенные обычаями, традициями и социальными установками, процветающими в обществе. Созданные искусством социума они не смогут помешать магии любви. Источник, бьющий ключом в душе первичен и вечен. Он всегда будет ждать своего часа.

А пока… Они просто столкнулись в коридоре чтобы вступить на путь открытий и испугаться. Итог вечера. Одна глупая улыбка один растерянный взгляд и коридоры…, коридоры…, коридоры…, замка, где быть одиноким это искусство, которое не приветствуется массами.

А массы начинают интересоваться.

- Ты уже решил с кем пойдешь на выпускной бал Гарри?

Нет, он не решил он знал с кем хочет пойти, и понимал что это не возможно.

- Нет.

Джинни хихикнула, игриво улыбнувшись Дину.

- Ты поторопись Гарри, а то всех девушек разберут.

Он думает, что, наверное, Джинни права. Сейчас подходящее время для подобных приглашений. И страх перед отказом и невозможностью всего происходящего отступает. В конце концов, это всего лишь вопрос реинкарнации. Не то что бы Гарри свято в них верил. Но…. В этом воплощении у него мужское тело. И у Снейпа тоже. И он верит в то, что белые ладони не равнодушны к нему, они хотят прикосновений. Именно его прикосновений. Он это чувствует. Это просто нельзя не чувствовать. Он это знает. Каждый чувствует свою половинку. Это так странно и восхитительно… Их любовь имеет голубой оттенок, воды, океана,  цвета небесной лазури.

И ему плевать, что будут говорить про разницу в возрасте с специфику его выбора.

Красота… Чтобы там не говорили А красота души всегда на первом месте. Великолепие внутреннего мира трудно описать словами, его чувствуешь интуитивно, чувствуешь сердцем. Внешность обманчива, так хочется заглянуть в черные глаза, и сказать: «Я знаю тебя, наши души не раз сливались, миры дополняли и преображали друг друга. Чувствую мы скоро снова будем вместе, снова найдемся в этом бесконечном и удивительном путешествии, снова души запляшут в танце любви, а тела затанцуют пляску желания и страсти. Несравненный танец, старинный танец, Родившийся где-то на заре времен, танец длиною от заката до рассвета, танец жизни, танец длиною в жизнь…»

Как трудно высидеть урок, когда ожидание рвет тебя на части и каждая молекула стремится к долгожданному откровению, которое последует за звонком.

- Гарри, ты идешь?

- Нет, Гермиона.

Она кивает, ей кажется, что она понимает. Она ошибается. Понять такое могут, только двое сопричастных к творимому действу.

- Сэр…

- Поттер, я, кажется, не просил вас остаться. – Вот эти глаза уже все знают, они понимают, но в них нет радости предвкушения.

- Сэр, вы не могли бы пойти со мной на выпускной бал?

- Поттер, вы спятили? Идите к мадам Помфри.

- Да сэр, я спятил, и непременно пойду, скажите только, да или нет. Вы могли бы?

- Нет

Самый важный вопрос на свете.

- А вы хотели бы?

- Нет. – Слишком решительно. Не раздумывая, возводя этим ответом стену, и прячась за ней.

Гарри улыбнулся.

- Я вам не верю.

- Ваше право, Поттер. Вы уйдете, наконец?

- Нет.

- Двадцать ба…

- Да хоть сто двадцать. Я ничего не боюсь, потому что награда за мою самонадеянность будет бесценной. Это награда … Это ты… Муки одиночества – это подвиг, герой, что их преодолеет получит достойное вознаграждение – тайну Ромео и Джульетты, настоящую, подлинную истину – Любовь…

- Поттер вы сошли с ума.

- Нет, я наконец-то обрел его. Я здесь, потому что скоро выпускной и надо пригласить на бал того, кто тебе дорог. Я знаю, что вы не можете пойти, но я хочу вас пригласить, даже зная об отказе, потому что иногда просто важно заявить о намерении. О том, что я жду твоих ласк, ищу твоих объятий, поцелуев. Хочу ощущать рядом твое присутствие, чувствовать твое дыхание, видеть тебя во сне… Я люблю тебя…

Гарри развернулся, и пошел к дверям.

- Я знаю, что ты не можешь, но ответь мне еще раз, что не хочешь. Ты хочешь пойти со мной, Северус?

- Нет.

Гарри обреченно вздохнул, и уже собирался закрыть дверь когда…

- Я ненавижу балы, и не стану ходить на них даже ради тебя. А насчет всего остального…. Идея интересная. Думаю, мы обсудим ее после бала. И думаю, до этого срока, называть меня по имени будет неразумным, и согласно школьным правилам, наказуемым.

- Да, сэр, – Гарри выбежал в коридор, смеясь, как сумасшедший, он и забыл, как ярок мир, и сколько в нем красок. Похоже, его шаг длиною в серое закончился….