Не всерьез.

Автор: Сон

Бета: М-с Дорв

Пейринг: ГП/ДМ

Рейтинг: PG

Disclaimer: Все принадлежит Дж.К. Роулинг, но если она от чего откажется…

Предупреждение: Бесстыднейший ООС.

Размещение: Что, кому-то надо? Сообщите, я хоть погоржусь.

 

 

Если вам повезет, то вы родитесь в богатой и могущественной семье.

Если вам повезет вдвойне, то родители будут обожать вас, всячески баловать и потакать всем вашим слабостям.

 

Драко Малфою повезло и с тем и с другим. Родители души в нем не чаяли, и денег у них было достаточно, чтобы любая его прихоть, даже самая нелепая, мгновенно воспринималась, как руководство к действию.

 

С самого раннего детства он был завален самыми лучшими магическими игрушками, которые только можно было найти в волшебном мире.

 

В семь лет Драко захотел лошадь – отец немедленно подарил ему пони.

Пони был уменьшен волшебством, и специальные заклинания не давали маленькому всаднику упасть.

Неважно, что через неделю лошадка отправилась в загон – желание было высказано, удовлетворено, и больше Драко не волновало. Неважно, что крошечная лошадка скучала по хозяину, в конце концов, всегда есть конюхи и домашние эльфы. Тоскливый пони – не смешите, это же не всерьез…

 

В восемь лет Малфой-младший изъявил желание стать маршалом.

Люциус, гордый командирскими замашками собственного сына, приобрел ему миниатюрную армию и выделил зал под «поле боя». Солдатики щеголяли полным обмундированием, включая палочки и боевые мантии с регалиями, а если в них попадало заклинание, то вполне натурально умирали. Но стоило сказать несколько фраз – и они вставали, снова отправляясь воевать. Правда, каждого солдатика можно было «убить» только ограниченное количество раз – после очередного «попадания» некоторые из них не поднимались даже после того, как заветные слова повторялись дважды, но Нарцисса объяснила готовому расплакаться Драко, что это просто игрушки, и все – не всерьез.

Драко ей поверил.

 

В девять лет, при отмечании Дня Рождения молодого-почти-взрослого Наследника, единственного, между прочим, возникла заминка – приглашенные на праздник младшие Крэбб и Гойл, отказались играть в предложенную Драко игру. Вмешался Люциус. Разумеется, их родители, благоговевшие перед властью и богатством, тут же разъяснили сыновьям, как нужно вести себя в гостях. А заодно – и вообще с Малфоями.

Праздник, по мнению Драко, удался.

 

В десять ему, наконец, прислали письмо из Школы Магии и Чародейства. Радуясь собственному новому статусу студента, Драко с удовольствием примерял мантии и перебирал школьные принадлежности, закупаемые родителями. Конечно же, у него было только самое лучшее. Драко немного опасался, что учеба будет скучной, потому что уже имел некоторый опыт общения с домашними учителями – да и Крэбб с Гойлом успели ему порядком поднадоесть. Но страхи не оправдались, даже больше – пытаясь завести новых друзей, Драко приобрел… врагов. И это оказалось еще интереснее!

 

На первом курсе он только разбирался в правилах игры, пробуя, ошибаясь, набирая и теряя очки – как в любой игре.

В этом году их факультет проиграл факультету врагов, но по его личному счету, благодаря случаю с дуэлью, Драко считал себя выигравшим. Еще бы – так подставить противников Филчу!

Новая игра ему очень нравилась.

 

На втором курсе, Драко научился мастерски играть словами. Здесь он явно лидировал. Стоило назвать грязнокровку грязнокровкой, или проехаться по нищете Уизли, как очки можно было грести пачками. Сам же он оставался спокойным и хладнокровным. Да, в ответ он получал нелепые обвинения в подлости и трусости… Глупость какая – это же только игра? Не всерьез! Завершающим аккордом и явным выигрышем была змея, которую Драко наколдовал во время дуэли. Его противник тогда здорово испугался. Глупец – что могло случиться в помещении битком набитом людьми, да еще в присутствии Профессора Снейпа? В этом году Драко снова выиграл.

 

Третьего курса он ждал с огромным нетерпением. Почему-то ему казалось, что что-то должно измениться. Так и получилось – на первом же уроке, когда Поттер запросто справился с Гиппогрифом, Драко вдруг понял, что их игра перестала быть командной. Ни Уизли с грязнокровкой, ни Крэбб с Гойлом больше в расчет не брались. Это была игра один на один. И тогда он первый раз проиграл. Шагнув к Клювокрылу, полностью уверенный в собственной неуязвимости, Драко столкнулся с чем-то непонятным.

Было больно – не так физически, хотя кровь тоже шла – как где-то внутри... Конечно, он отыграл свое, когда Поттер был вынужден прислуживать ему на уроке Зельеделия, но все же…

Нет, не то, чтобы Драко всерьез над чем-то задумался – все-таки это была игра… А переодевшись в дементора, и доведя Поттера до обморока, в результатах по третьему курсу можно было вообще не сомневаться.

Что с того, что Слизерин постоянно проигрывал Гриффиндору?

Главным было их личное противостояние.

 

Четвертый курс чуть не стал для Драко разочарованием. Почему-то соперник либо игнорировал его, либо старался свести любой контакт к минимуму. Но он же это не всерьез? Глупость какая! Драко даже не испытывал к нему неприязни – он просто следовал правилам! И даже не сам их выдумал. Так что, решив, что проверенные способы самые лучшие, Драко попробовал достать Поттера через друзей.

Сработало.

Распевая «Рон Уизли – наш король», Драко уже мысленно рисовал себе очередную медаль… когда в Хогвартсе устроили Тремудрый Турнир.

Драко так и не смог решить, кто же выиграл на этот раз в их с Поттером противостоянии. К тому же, погиб почти их ровесник. Седрик Диггори.

Нет, Драко его не знал, но мысль, мелькнувшая еще на третьем курсе начала оформляться.

Это очень странная игра.

 

Откровением для Драко стал пятый курс. Вялотекущее противостояние с Поттером выражалось в основном в «нежной любви» к Амбридж – которую, кстати, Драко терпеть не мог. Но и сдаться – не доносить на Поттера предполагаемому союзнику пока что было выше его сил. А еще с Драко начало твориться что-то странное… Поттер отличался удивительной способностью попадать во всевозможные неприятности. Поэтому Драко везде высматривал его, чтобы убедиться, что тот все еще здесь.

Осознание, что Поттер ему зачем-то нужен, стало для Драко открытием.

Хотя мысль о том, что мир рушится, пришла к Драко только тогда, когда отца забрали в Азкабан.

Совсем жутко стало, когда шепотки, возникающие в разных углах гостиной Слизерина, оформились в прямой вопрос, заданный ни кем иным, как Панси. Ей хотелось узнать, правда ли в прошлом году, Люциус приложил руку к смерти Седрика. Какая чушь…

Она же это не всерьез?

 

Как Драко и мечтал, все вернулось на свои места именно летом, во время каникул.

Люциус вышел из Азкабана. Разумеется, Драко другого и не ожидал – все эти обвинения, они просто не могли быть настоящими.

А через неделю отец вечером зашел к нему пожелать спокойной ночи. Но, против обыкновения, не просто заглянул, а присел на кровать и спросил, как продвигается его война с Поттером. Драко пожал плечами – он все еще не знал, как относиться к собственному открытию. Тогда Люциус ласково потрепал его по щеке и предложил избавиться от «гриффиндорской заразы» (Драко сам придумал это определение, еще на втором курсе) раз и навсегда. Нужно будет только подсунуть Поттеру порт-ключ, который перенесет того… куда-нибудь далеко.

И все кончится.

И больше никто не будет мешать Драко ловить снитч.

И состязания между факультетами можно будет считать выигранными на все оставшееся время учебы.

И…

Люциус говорил, и говорил, и говорил. А потом снова потрепал Драко по щеке, улыбнулся и вышел – в полной уверенности, что в затуманившихся глазах сына он видел честолюбивые мечты.

В конце концов, в четырнадцать лет он и сам был наивным ребенком, оберегаемым мамой и папой, даже не представлявший, *что* его родители могут сделать для его же блага.

 

Люциус ушел, а Драко заполз под одеяло, сжался в комочек и представил, что его нет.

 

Мир рухнул.

 

The end.