Противостояние

 

Автор: Tasha 911

Beta: Vicca

Pairing:  CC

Рейтинг: NC-17/R

Жанр: drama

Предупреждение: Местами ООС, местами AU. Спойлеры шестой книги, НЖП, НМП, многообразие пейрингов. СЛЕШ и ГЕТ.

Краткое содержание: Противостояние в жизни многих не похожих друг на друга людей.

Disclaimer: Ничего тут моего нет, денег не дадут, да и не очень хотелось.

Размещение:  с разрешения автора.

 

 

Глава 1.  «Призраки старого замка»

 

 

- Тонкс я… Не обижайся, пожалуйста.

 

Девушка покорно выпустила его руку. Она все понимала, иногда ему казалось даже слишком хорошо и это отчего-то раздражало. Это было неестественно, такое полное смирение… Это была не она, не смешливая и не вздорная, ненастоящая.

 

- Наверное, ты хочешь побыть один?

 

Нет, он не хотел, но признать это значило дать ей очередной повод быть рядом. А это так страшно когда кто-то рядом. Единственная вещь, на счет которой она заблуждалась… Тонкс думала, что его смущает ликантропия, скромное  материальное положение и значительная разница в возрасте, но все было иначе. Ремус верил, что его можно любить, даже предполагал, за что именно и понимал, почему этого хочет она, а не кто-то другой, но  это было не так важно.  Да он оборотень, но это не главное, главное, что он не очень преуспел в том, что бы контролировать это. Он допускал ошибки, и только сверхъестественное везение не позволило ни одной из них закончиться самым страшным, тем, после чего он не смог бы жить дальше. Существовать? Возможно. Жить? Нет.

 

- Да прости мне о многом надо подумать.

 

Она кивнула, тонкие пальцы коснулись его волос. Легкий поцелуй в щеку.

 

- Тогда до завтра.

 

Он изобразил улыбку, впиваясь взглядом в ее тонкую фигурку. Всего секунда и она исчезла с легким хлопком, но и этого времени хватило, что бы он задохнулся от нахлынувшего чувства вины. Ремус понимал, что мучает ее, причиняет боль, но просто не мог иначе. Он пытался, но выходило только хуже, в ее глазах вспыхивало странное чувство смесь так ненавистного ему смирения и решимость во что бы то ни стало бороться. До самого конца… Вот только каким он будет? Что если он снова на секунду забудет об осторожности? Не важно, какой мотив послужит этому, важны последствия, никому не может везти вечно. Альбус тому лучшее доказательство… Сегодня день, когда они похоронили человека, который казалось, единственный из знакомых ему заслужил право на эту самую вечность…

 

Они с Тонкс покинули Хогвартс одними из последних. Просто бродили по коридорам… Что было у нее на душе сегодня, он не знал. Сам Ремус думал о Билле Уизли. О человеке, чью судьбу сейчас решает время. Время… Это единственное, что могло дать более или менее вразумительные ответы. Время и полнолуние… Интересно, что он чувствует? Сам Ремус был тогда слишком мал, что бы осознать весь рок произошедших с ним необратимых изменений. Иногда ему хотелось, что бы все сложилась по-другому. Что бы он встретил свою судьбу более зрелым и помнил что, значит, не быть оборотнем. Возможно, это знание  многое бы для него изменило.

 

Тонкс… С ее нежными губами, так часто касавшимися его щеки, Тонкс с ее тысячью лиц и миллионом оттенков волос, с ее неуклюжими движениями правильными словами и теплыми ладонями.  Все могло бы быть замечательно, если бы просто могло быть. Говорить «нет» с каждым днем казалось все более непосильной задачей, сказать «да» превращалось в заманчивую перспективу, но он просто не мог рисковать еще раз…

 

Ремус сел на поваленное дерево у дороги, за границей антиаппарационного барьера Хогвартса. Оно словно специально лежало тут, на покрытой сочной зеленой травой земле, чтобы дать возможность тем, кто покидает школу остаться еще на минутку, обдумать последние сомнения отложить на потом все решения, просто просуществовать еще немного с ощущением принадлежности к этому месту. Цитадель покоя. Вместилище порядка… Будет ли оно таким без Альбуса? Нет, наверное, нет, не для Ремуса Люпина, по крайней мере.

 

***

 

Он сидел и вспоминал. Разные вещи. Сотни самых разных вещей связанных со школой, начиная с того  первого письма… Слезы радости в глазах матери, которая подхватила его на руки, словно маленького и долго кружила по комнате. Тогда он еще не понимал, что это значит, только чувствовал с ним, наконец, случилась что-то по настоящему хорошее, что-то что, возможно, компенсирует тот факт, что с шести лет он  стал недочеловеком для всех не исключая своих захлебнувшихся горем родителей.

 

Его мать… Он любил ее так сильно, что порой ему, казалось, что она все в его жизни. Мама понимала… В отличие от отца, для него, простого магла, даже быть женатым на ведьме было слишком, что уж говорить о сыне-оборотне? Он старался, он любил их так сильно как мог, но иногда Ремусу казалось, что эта любовь его убивает. Папа всегда был для него старым, рано поседевшим изможденным, с сухими ладонями и терпким запахом табака. Он никогда не казался счастливым, улыбался вымученно, и грусть, поселившаяся в его глазах, только усугублялась, когда по воскресеньям они ходили всей семьей в церковь, а потом в маленький парк в магловском городке, в котором они жили. Отец смотрел на другие семьи, такие простые, беззаботные и ничего не говорил… Никогда. Ни Ремус, ни его мать за всю жизнь Кейвина Люпина не услышали от него ни одного дурного слова, ни одного упрека, но им обоим, отчего то рядом с ним всегда было неимоверно стыдно. Отец просто медленно тлел изнутри. Не жил… Тянул ношу, которая была не каждому по силам. Безропотно, безмолвно, но от этого казалась только еще более очевидной та горечь, которую он хранил в себе.

 

Альбус… Он пришел к ним домой через неделю после получения письма из школы, чтобы все обсудить с его родителями. «Меры предосторожности» «Особые условия», слова понятные даже ребенку особенно, такому как Ремус, тому, кто слышал их чаще, чем все другие дети вмести взятые. Он был согласен на все, ведь другие слова «Полноценный волшебник» «Новые друзья» перевешивали все это. Особенно радость мамы… Отец молчал все время визита Дамблдора, не с чем не спорил, но как только за старым волшебником закрылось дверь, взял сына за руку и увел во двор.

 

Ремус сидел на качелях, которые папа смастерил из старой шины и каната, отец стоял, прислонившись спиной к раскидистому дубу, и курил. Потом, видимо собравшись с мыслями, он заговорил.

 

- Реми, я знаю, что ты думаешь… Школа магии… Возможность быть таким как мама…  Все это звучит чудесно, но есть одно «но», ты не такой как она, не совсем такой и в этом нет ничьей вины, просто я хочу, что бы ты все понимал…

 

- Что понимал папа?

 

Кейвин Люпин нахмурился, сделал очередную глубокую затяжку.

 

- Там будет много детей. Так же как в нашем городке, ты тоже сможешь с ними играть, даже дружить, но всегда будешь чуть-чуть иным…  И эти меры, о которых говорил директор… Все выглядит легко и просто, но рано или поздно у тех с кем ты сблизишься, появятся вопросы, тебе больно будет давать на них ответы, да ты и не сможешь. Придется лгать, жить во лжи всегда тяжело Реми. Пойми, принимая это предложение, ты даешь согласие на ложь. Никто не сможет узнать настоящего тебя… А если узнает, возникнут проблемы.

 

- Но папа…

 

Ремус не хотел спорить с отцом. Он не до конца понимал смысл его слов. Разве сейчас они не скрывают ото всех правду? О том, что мама ведьма? О том, что его укусил оборотень? Так чем эта ситуация отличается от других?

 

- Нет Реми, мы отправим тебя в эту школу, если ты того хочешь… Просто будь уверен в своем решении, не стоит начинать жизнь со лжи как бы все, потом не сложилось, ты- то сам будешь знать… Возможно, для тебя будет лучше позже присоединиться к своему миру и, глядя новым знакомым в глаза представляться: «Я Ремус Люпин, оборотень». Возможно, будет больно возможно, многие от тебя отвернуться, но те, кому ты станешь дорог, они примут тебя настоящего, все то, что ты есть. Впрочем, не мне за тебя решать.

 

Он понял смысл этих слов позже, уже на первом курсе, когда его соседи по спальне… Джеймс, Сириус, Питер стали его частью, его миром, когда, провожая его в больничное крыло, накануне очередного полнолуния они не могли скрыть свою печаль. Друзья… Они не понимали, тревожились, они не знали его настоящего… Он не мог рассеять их печаль, не мог примириться с тем, что всем этим он обязан лжи… И тогда он действительно начинал жалеть, что приехал в школу, но эти мысли развеивались, едва ночная мгла начинала откусывать по кусочку от лунного диска. И он снова был таким, каким они его видели, скромником Реми, которому действительно нравилось учиться, который не мог удержаться от мелких шалостей, но зачастую грузил приятелей своей совестливостью. Они не понимали… У него уже была одна огромная ложь, весь этот чудесный мир  был ею, большего себе позволить Ремус не мог, а потому в остальном становился до тошноты щепетилен.  Как будто искупал свою вину…

 

***

 

Второй курс… Наверное, он свыкся с мыслью о постоянной лжи она больше его не мучила, угнетала немного, но… Всегда приходится чем-то жертвовать, молчаливое неодобрение отца с лихвой окупалось радостью матери, письма, которыми на каникулах заваливали его друзья, как-то смягчали тот факт, что он стал избегать приятелей в своем городке… Маглы были более беззащитны перед ним, чем те, кого он уже пустил в свое сердце… Это был осознанный выбор в пользу мира волшебников. Раз и навсегда… Позже Ремус иногда жалел о нем… Много позже…

 

Притворяясь можно быть счастливым. Хогвартс дарил ему это счастье. Джеймса взяли ловцом в команду, он сам регулярно приносил баллы своему факультету и тянул за собой Питера, а Сириус… Сириус был ураганом. 

 

Для него все это было сложно. Благороднейший из Блеков… Богатый, красивый, смелый мальчик. Когда шляпа на первом курсе определила его в Гриффиндор, он сначала не до конца понял, что же произошло. Только вопилеры его мамаши через пару дней внесли какую-то ясность. Вся его семья училась в Слизерине, он стал для них ненормальным, отщепенцем и если некоторое время это заставляло его чувствовать себя растерянным, то ко второму курсу Сириус казалось, решил заставить всех поверить что он  больше гриффиндорец, чем был сам Годрик. Вот только его представления о качествах присущих их факультету были, по мнению Рема еще те.

 

Прежде всего, Сириус ввязался в извечное противостояние между двумя самыми успешными факультетами Хогвартса. На тот момент оно напоминало скорее холодную войну, но Сириус при полной поддержке Джеймса и молчаливом восхищенном одобрении  Питера перевел ее  в разряд открытых боевых действий. Естественно для группы второкурсников в понятие «враг» не мог уложиться весь факультет Слизерин. У врага должно было быть имя и лицо, и Сириус быстро нашел человека, который отвечал всем его представлениям о соперничестве.

 

Северуса Снейпа не любили даже сами слизеринцы. Он совершенно не вписывался во всеобщее  представление о том, как должны выглядеть гордые и надменные последователи Великого Салазара. Бедность бывает разной. Семья Ремуса тоже всегда перебивалась на скудные заработки отца, большинство его одежды было пошито мамой, но он всегда  оставался ухоженным ребенком. Его ботинки  старые и растоптанные, были начищенными до блеска. Мантия кое-где заштопанная, но всегда отглаженная и чистая. С детства Люпин привык аккуратно и бережно относиться к имеющимся в его распоряжении вещам, поскольку никогда не мог рассчитывать на то, что родители скоро порадуют его обновками. Хуже ребенка бедного может быть только бедный неухоженный ребенок. Снейп был именно таким. На его старой мантии всегда присутствовали пятна, он забывал отдавать вещи в стирку, в результате чего выглядывающие манжеты рубашки казались серыми. Наверное, его неряшливость не так сильно бы бросалась в глаза будь Северус хоть немного симпатичным. Но он был худым и нескладным, с нездорово бледной кожей, всегда засаленными волосами и носом, который явно должен был размещаться на лице гораздо большего размера. Мать Снейпа, как и все ее предки училась в Равенкло, и для Северуса  Слизерин был такой же неожиданностью как в свое время Гриффиндор для Сириуса. Если на первом курсе он еще был смущен своим попаданием в столь неподходящую компанию, то ко второму видимо так же, как Блек, решил что это судьба, и стал стремиться заслужить право носить гордое имя слизеринца.

 

 Его представления о сути своего факультета были так же нелепы как представления Сириуса. Оба казалось, были настроены, выбирать для развития в себе самые худшие качества обоих домов. Изворотливый скользкий как угорь, помешенный на Темных искусствах и знаниях Северус и смешливый не признающий никаких правил Сириус. Они удивительно быстро «нашли» друг друга, наверное, потому что по какой то прихоти судьбы каждый из них находился не на своем месте, и оба в итоге были несчастливы. Наверное, из Снейпа получился бы прекрасный чистокровный волшебник, который с легкостью прославил бы гордое имя Блеков в Слизерине, а Сириусу пришлась бы по душе роль простого парня, который, не смотря на предков из равенкло, попал в гриффиндор.

 

Кто из них в действительности первым развязал маленькую школьную войну, Ремус уже не помнил, но, наверное, это все же был Сириус, а Снейп легко поднял брошенную перчатку. Рему было жаль тогда, что все так сложилось. Потому что… Он чувствовал себя виноватым, ему казалось, что именно он привлек внимание Блека в замкнутому вечно хмурому слизеринцу. Привлек тем, что у него плохо получилось скрыть от друзей, что Снейп на самом деле  ему нравиться и что казалось еще более невероятным, чем-то он сам приглянулся Снейпу.

 

Они сидели вместе на зельях, а потом с третьего курса еще и на древних рунах. И если с первым предметом все так получилось, потому что их рассадил парами преподаватель то, начав на третьем курсе изучать руны, Ремус уже осознанно выбрал себе соседа.

 

Студентов изучающих этот предмет было мало, они и пара девочек из равенкло, которые предпочитали держаться вместе. Наверное, он мог бы выбрать отдельный стол, но не сделал этого, а Снейп не особенно возражал, только хмыкнул что-то себе под нос, когда он кинул  на соседний стул свою сумку.

 

Они оба любили учиться, наверное, это делало их общество если не интересным друг другу, то хотя бы терпимым. Вынужденная мера если часто с кем-то задерживаешься до отбоя в библиотеке, и мадам Пинс объединяет ваши имена в одном предложении, предлагая в кратчайший срок покинуть помещение. Хотя нет, Ремус никогда не мог долго врать себе, все было не так. Он нравился Снейпу, а тот нравился ему, даже если не один из них не был готов признать это. Такое молчаливое сотрудничество было правильным, приемлемым и приятным. А потом… Потом все стало намного хуже.

 

Профессор Мистерия Вейнс преподавательница Древних Рун никогда не отдавала предпочтения ученикам, какого либо дома, но у нее чувствовалось разделение студентов по половому признаку. Мальчики всегда должны были проявлять галантность по отношению к девочкам, если их пара стояла последний в расписании в этот день, то убирать класс после занятия всегда оставались Ремус и Северус.

 

Они справлялись молча быстро и слаженно, пока слизеринец собирал оставленные на партах свитки пергамента с текстами, предложенными им для перевода во время урока, Ремус очищал доску и проверял, не забыл ли кто-то в классе личных вещей. Потом профессор запирала помещение, и они были свободны, но иногда им доводилась оставаться без ее присмотра.

 

В один из таких вечеров Ремус подобрал с пола учебник по рунам, книга было подписана «Эван Розье» мальчик был на год старше и учился на четвертом курсе. Покрутив ее в руках, Люпин протянул ее Снейпу.

 

- Кажется это одного из ваших слизеринцев.

 

Снейп пожал плечами, взглянув на подпись на титульном листе.

 

- Положи на стол профессора, она ему вернет.

 

Это был их первый настоящий разговор, который не включал в себя присутствие посторонних. Рядом не было Джеймса, что бы спровоцировать магическую дуэль, Сириуса, чтобы затеять банальную драку, и Питера, который бросал бы издевки из-за их спин. Как следствие Снейп пока не плевался ядом, не выхватывал палочку и не закатывал засаленные рукава своей мантии, сжимая кулаки. Начало было многообещающим, и Ремус отчего-то очень хотел продолжить разговор.

 

- Тебе не кажется, что будет проще, если ты сам ему отдашь?

 

Снейп хмыкнул.

 

- Упаси меня Мерлин от общения с себе подобными.

 

Наверное, он мог в ответ съязвить что-то в духе Сириуса «Что Снейп, не можешь найти друзей даже в собственном серпентарии? Тебе случайно в детстве не вешали на шею кусок мяса, чтобы с тобой хотя бы собаки играли?» или высказаться в духе Джеймса «Если бы ты хоть раз помылся Снейп, люди перестали бы от тебя шарахаться, потому что от вони у них даже глаза слезятся». Но Ремусу не хотелось ничего подобного делать. Ведь Снейп не послал его, он ответил. Значит, можно было просто поговорить. Неважно о чем. Его не слишком веселило то, что Снейп всегда и везде одинок. Легко задирать нос и с безразличием говорить, что тебе никто не нужен. Это просто побег от правды лож даже самому себе. Всем кто-то нужен. Ремусу были как воздух необходимы его друзья, даже если он платил за их привязанность обманом… Наверное, он платил бы и в сотню раз больше, оно того стоило, держать кого-то за руку вместе улыбаться…

 

Он просто пожал плечами.

 

- Ты сейчас в библиотеку?

 

Снейп подозрительно прищурился.

 

- Тебе, какое дело?

 

Рем старался не опустить глаза, принимая на себя всю тяжесть его полного недоверия взгляда.

 

- Мы все равно окажемся там… Завтра контрольная по ЗОТС, так почему просто не дойти вместе, а не шагая в ногу по разным сторонам коридора, словно мы не знакомы.

 

Снейп отвернулся от него, бросая учебник в сумку.

 

- «Вмести» это плохая идея Люпин, - его голос звучал спокойно и равнодушно. 

 

- Почему? – удивился Ремус.

 

- Потому что, - буркнул Снейп.

 

- И все же? – Он не знал, почему так важно получить ответ.

 

- Сегодня вмести, а завтра врозь?  Зачем тебе это нужно? Держись от меня подальше, меньше будет проблем. Тебя не погладят по голове твои приятели за подобные предложения.

 

- Но… - Ремус всегда был немного идеалистом, ему казалось, что если он наладит отношения со слизеринцем, то его друзья… Они поймут и, наверное, поддержат. Тут же возник вопрос «А если нет? Если они отвернуться от тебя, неужели Снейп того стоит? Он ведь ни чем не лучше, даже если, по сути, в чем-то тебе близок. Снейп хуже, поверить в то, что он  примет тебя таким, какой ты есть… Скорее, ты останешься за бортом Люпин, тебя не примут здесь, и ты все потеряешь там». Он замолчал не в силах продолжить свою мысль.

 

Снейп все понял по его глазам. Он был вообще чертовски понятливым и видел куда больше чем многие из них. Иногда казалось, он понимал людей лучше, чем те сами знали себя. Обычно Северус использовал это знание что бы нанести особенно болезненное оскорбление, но сейчас он просто подхватил свою сумку и пошел к дверям, обернулся уже на пороге и сказал.

 

- Ну, вот и договорились Люпин.

 

Ремус кивнул, не совсем понимая, о чем речь. Больше они не говорили… Так не говорили. Молчали наедине, обменивались угрозами когда, рядом маячил кто-то третий. Иногда Ремус очень жалел, что тогда согласился непонятно с чем и теперь страшился нарушить неведомое условие.

 

***

 

«Оборотни. Повадки и среда обитания». Это тоже случилось на третьем курсе. Он сидел и тупо пялился на пустой свиток пергамента, на котором красовалось только название заданного сочинения. Он мог написать много, слишком много, но боялся начертать даже пару строк. Это был страх, животный первобытный поглощающий, боязнь потерять свое место в стае. Его испытание ложью. Ремус был почти уверен, что кто-то догадается. Сопоставит все факты. Тогда он будет уничтожен, растоптан, изгнан с позором из школы. От него отвернуться друзья, его будут презирать враги. Весь его мир рухнет в одночасье, и он ничего не сможет поделать с этим. Ему остается только ожидать неизбежного…

 

Ремус вздрогнул, когда рядом на стол приземлился тяжелый потрепанный том с многозначительным названием «Вервольфы».

 

 - Тебе придется с этим смириться, Люпин, больше нет свободных мест.

 

Он только кивнул, не в силах вынырнуть из клоаки, в которую превратились его мысли, и немного подвинулся. Снейп развернул свой свиток пергамента и быстро застрочил  бисерным почерком сочинение, переворачивая страницы и иногда сверяясь с оглавлением. Сколько они так просидели, Ремус Люпин не знал. Деятельный, как обычно, Снейп, и он, апатичный ко всему, застывший в своих кошмарах. Он пришел в себя, когда слизеринец коснулся его локтя и пододвинул свой свиток с уже готовым сочинением.

 

- Переписывай. Здесь нет ничего, что можно было бы почерпнуть, откуда-то кроме книг.

 

Он затравлено поднял глаза на слизеринца. Снейп знал. Это знание читалась в его глазах. Ничего кроме сухих фактов. Не было ни презрения, ни страха, ни  ненависти.

- Я… - Он не знал что сказать, его захлестнула волна такой огромной благодарности что, наверное, он бы обнял слизеринца, рассказал ему все то, что не решился сказать никому, рискнул бы доверием близких ему людей за право иметь такого друга. Спокойного, до тошноты здравомыслящего. Человека, для которого его тайна не меняла ничего… К сожалению, даже тот факт, что такой друг как Ремус Люпин был по-прежнему не нужен Северусу Снейпу.

 

- Мы не будем это обсуждать. Пиши.

 

Он кивнул, и покорно придвинул пергамент к себе. Через час Ремус своими словами продублировал работу Снейпа и вернул ему свиток, тот встал, потянулся, расправляя затекшие от долгого сидения плечи, убрал свой пергамент в сумку и, не сказав не слова, пошел к мадам Пинс возвращать книги. Люпин последовал его примеру, но уже в совершенно другом настроении. Паника отступила. Было кое-что в его мире то что, по-видимому, навсегда останется неизменным. И «это» здорово.  Даже если «это» всего лишь Северус Снейп и его неприязнь.

 

Когда он вернулся в гриффиндорскую гостиную, там были только его друзья Джеймс, Сириус и Питер. На их лицах сосредоточенность спорила, с каким то детским азартом.

 

- Реми, - их признанный лидер Джеймс шагнул к нему. -  Нам надо серьезно поговорить.

 

Странно, после молчаливого принятия того, что он есть Снейпом Ремусу было уже ничего не страшно.

 

- Я даже догадываюсь о чем.

 

Сириус наложил на комнату чары против прослушивания, а потом повернулся к нему с сияющими глазами.

 

- Офигеть! Приятель и ты скрывал от нас такую крутотень? Подумать только! Оборотень. Это же…

 

- Классно, - поддакнул Питер.

 

- Просто супер, - кивнул Джеймс. – Мы тут все обсудили и придумали невероятно замечательную штуку.  Что ты знаешь об анимагах?

 

Остаток вечера прошел в радостном возбуждении. Ремус еще никогда так не смеялся. В ту ночь родилась идея о «мародерах» в ту ночь Ремус понял, что никогда не будет один. Он легко забыл, кто был первым человеком, подарившим ему веру в себя, в мир безо всякой лжи. Наверное, в этом вина была и того, первого, он просто не умел делать подарки с таким размахом, как его настоящие друзья… Наверное… Именно из-за этого легкого сомнения он ничего не сказал приятелям о том, что Снейп знает его секрет и именно оно это «наверное» заставляло верить, что Снейп никогда не использует это знание против него.  Он и не использовал… Долгие годы.

 

***

 

Четвертый курс. Их взросление. Новые мысли, новые чувства, первые успехи в анимагии создание карты Мародеров. Это была идея Питера, который, едва научившись обращаться, облазил все щели в Хогвартсе. Ремус и Джеймс решили, что такие знания должны сохраниться для потомков. Сириус их поддержал.

 

Вечером пока они трудились над созданием карты, Питер обычно развлекал их сплетнями из жизни семикурсников вроде: кто с кем, где и почему. Было немного непонятно, но весело… Непонятно, потому что любовь пока обходила их стороной. Казалась чем-то забавным и немного глупым. Вроде вопросов, что люди находят такого особенного этом слове, что у них возникает желание засунуть свой язык в рот человеку противоположного пола?    Почему девочки с их курса стали краснеть вдвое чаще обычного и глупо хихикать, глядя на Сириуса, который неожиданного для самого себя приобрел среди них бешеную популярность и  титул «красавчика» и стал «классным». Было весело шутить над глупцами, поддавшимися любовной лихорадке пока это не случилось с Джеймсом. 

 

С их Джеймсом… который начинал хорохориться, как петух стоило рядом пронестись вихрю огненно рыжих кудрей. Джеймсом, речь которого становилась наглой в присутствии этой «Эванс», Джеймсом, скулы которого заливал гневный румянец, едва он видел, как она говорит с кем-то из парней, или смущенный, если ее окружала стайка хихикающих подруг.

 

Лили была замечательной, умная, красивая, жизнерадостная, она, казалось, гордилась тем, что маглорожденная, и смеялась, когда слизеринцы называли ее грязнокровкой. Довольно вспыльчивая она легко отходила, и уже через минуту высмеивала собственную несдержанность. Ее все любили, учителя за ум и прилежность, ученики за искрометный юмор. Эванс причудливо сочетала в себе все лучшее от обоих миров не магловского и волшебного вовсе нет. Она была то взрослой и рассудительной не по годам, то милой маленькой девочкой. Лили умела ладить практически со всеми, кроме Джеймса Поттера. «Наглый», «Самовлюбленный», «Болван», «Задира», нежнее слов ему от  нее доставалась. Впрочем, Джеймс оправдывал своим поведением каждое из них. Вот только болваном он становился исключительно рядом с ней.

 

Весть о том, что в этом году пройдет чемпионат по квидичу, между лучшей командой школы и сборной Англии грянула как гром среди ясного неба. Конечно, это было просто рекламной акцией. Их национальная команда давно уже не баловала призами своих болельщиков, и такой благотворительный турнир для сбора пожертвований в пользу госпиталя Святого Мунго должен был всего лишь   напомнить им о том, что у страны вообще есть своя команда. Однако это событие повлекло за собой небывалый ажиотаж вроде рождественского бала в преддверии серии игр за звание чемпиона школы. Члены всех команд должны были его открывать, и каждому полагалось иметь партнершу. Ремус заранее знал что, скорее всего, пойдет в компании с Питером, все равно им обоим некого было приглашать, а вот Джеймс и Сириус как ловец и защитник команды гриффиндора столкнулись с проблемой. Впрочем, страдать в одиночку они были не намеренны и заявили, что-либо у каждого мародера на балу будет пара либо они пойдут Джеймс с Питером и Сириус с Ремусом, а в таком случае открывать бал первым танцем им придется под насмешки всей школы. Спорить с этим было трудно. Наверное, это был первый раз, когда Люпин печалился, что на день бала не выпадает полнолуние, и он должен быть со своими приятелями. Как не странно первым проблему с подружкой решил Питер, причем со всей иногда присущей ему практичностью он пригласил хорошенькую второкурсницу, которой иначе было не попасть на бал. Ремус планировал, было, поступить так же, но потом усмотрел в этом что-то циничное и решил, что лучше выбирать, опираясь хотя бы на какое то подобие  симпатии. У Сириуса и Джеймса не было проблем с выбором партнерш, многие девочки, перешагнув через застенчивость, сами их приглашали, но это были не те девочки…

 

Джеймс носился с идеей позвать Эванс, вот только никак не мог решиться.  Сириус шел от амбиций. В каждой школе есть самая красивая девушка. Не коронованная королева. Умная, элегантная окруженная множеством поклонником и завистью остальных представительниц своего пола, а если она к тому же прекрасный игрок в квиддич, ее популярности не будет придела. Выбор Сириуса пал на ловца команды Слизерина блистательную, самоуверенную, приходившуюся ему кузиной Нарциссу Блек. Странно у него даже в мыслях не было, что она ему откажет. Были, конечно, парни постарше, старосты, лучшие ученики и все такое, но никто из них внешне не мог поспорить с Сириусом, да и его популярность у девочек…

 

- Я иду с кузиной Нарси, - самоуверенно заявил Блек, едва Джеймс спросил, кого он наметил для бала. – На днях скажу ей…

 

Джеймс только вздохнул.

 

- А как вы думаете, Эванс?..

 

Питер всегда готовый угодить улыбнулся.

 

- Не волнуйся Сохатый, что ни будь, придумаем.

 

И он действительно придумал. Вечером гриффиндорцы четвертого курса затеяли игру в фанты. Лили проиграла Питеру, было то совпадением или чем-то еще, так и осталось для Ремуса тайной. В качестве желания Хвост потребовал, чтобы уже завтра Эванс пригласила на бал мальчика, который ей действительно нравится.

 

Лили нахмурилась… Магическая игра в фанты отличается от магловской тем, что провести тех с кем играешь невозможно. Если соврешь, то обычно существует заклинанье, позволяющее это определить, например если ты не выполнишь фант, лицо покроется прыщами, и те не сойдут пока ты, наконец, не сделаешь то, что обещал.

 

- Ладно, - казалось, Лили не выглядела слишком счастливой, от того, что ей предстояло. – Сами напросились.

 

Одна из ее подружек хихикнула.

 

- Ох, Лил, теперь мы наконец-то узнаем, о ком ты строчишь по вечерам в своем дневнике. – Кажется, девушку звали Рози и, произнося все это, она так смотрела на Джеймса, что тот невольно раскраснелся от предвкушения. 

 

- Ни о ком я ничего такого не строчу, но если уж мне придется самой кого-то приглашать, то я знаю, кого бы мне действительно хотелось.

 

В следующий раз Эванс проиграла хохотушке Рози и та, боясь пропустить знаменательное событие, потребовала, что бы Лил пригласила того самого парня за завтраком на глазах у всех. Эванс уже не казалась расстроенной, решимости ей было не занимать и, приняв решение, она, судя по всему, собиралась ему следовать, а потому просто пожала плечами.

 

- Ладно, какая собственно разница, когда.

 

Весь остаток вечера, Джеймс, бурча в ответ на насмешки друзей, выбирал мантию, утром он дольше обычного сражался с непокорными волосами и полчаса протирал очки. Сопровождаемый всю дорогу до Большого зала шуточками Сириуса и Питера он в ответ только мечтательно улыбался. За столом Поттер постарался сесть поближе к Эванс, которая сосредоточенно читала учебник по трансфигурации. Рядом то и дело хихикала Рози в нетерпении подпрыгивающая на скамье. Все доказывало, что знаменательное событие пока не произошло.

 

- Не пора Лил, нет? – она снова бросила взгляд на Джеймса. Тот предсказуемо покраснел.

 

- Роз хватит устраивать балаган. В том, что бы пригласить понравившегося парня, нет ничего такого. Это же не признание в вечной страсти. Остынь а…

 

Бледная брюнетка Алиса Комбж, накрыла руку Лили своей и ободряюще пожала.

 

- Ой, да ладно Лиса, кто бы говорил. - Хихикнула Рози. – Как будто так легко подойти к самому клевому парню в школе. – Она снова стрельнула глазами в Джеймса.

 

- У каждого свои представления о том, что клево. А в остальном…

 

 Комбж встала и направилась к той части стола, где группой сидели семикурсники. Ее маленькая ладошка решительно опустилась на плече крупного парня с массивной челюстью и удивительно теплыми и даже нежными на ее фоне большими карими глазами, окруженными тенями густых ресниц.

 

- Френк ты уже решил, с кем пойдешь на бал?

 

Френк Лонгботтом, староста школы, капитан, и по совместительству второй загонщик квиддичной команды гриффиндора, и ну просто очень хороший парень как-то растерянно улыбнулся.

 

- Пока нет, Алиса.  Будут предложения?

 

Девушка усмехнулась, и закатила глаза.

 

- По-твоему, зачем я здесь? Исключительно решить за тебя проблему выбора. Ты идешь со мной.

 

Все с удивлением смотрели на эту сцену. На фоне огромного Френка маленькая и хрупкая Алиса казалась просто первогодкой перед профессором, и все же, он ей улыбался.

 

- Уверена?

 

- На все сто. Встречаемся в общей гостиной за пол часа до бала. Не опаздывай.

 

- Хорошо.

 

Он вернулся  к разговору со своими смеющимися друзьями, Алиса заняла свое место рядом с Лили.

 

- Ну, вот давай Эванс, я проверила,  это не смертельно.

 

Лили отложила учебник, кивнула скорее себе, чем кому-то еще и встала из-за стола. Ремус перевел взгляд на Джеймса, тот невольно опустил глаза и улыбнулся, вот только… Эванс прошла, мимо направляясь к столу Слизерина. Остановилась за спиной худого черноволосого мальчишки. Скрестила на груди руки.

 

- Снейп. – Он обернулся, она продолжила на одном дыханье, сжав кулаки. - Пойдешь со мной на бал?

 

Ремус перевел взгляд с нее на лицо Джеймса полыхнувшее гневом, на злую улыбку Сириуса на то, как кривятся губы Питера, на застывший взгляд самого Снейпа и прочел в нем, то, что сам услышал тогда после урока Древних Рун «Плохая идея». Он был согласен со слизеринцем как никогда, даже если вместо этого тот произнес.

 

- Отвали грязнокровка. 

 

Странно Лили не казалась ни уязвленной, ни обиженной. Ее лицо не покрылось прыщами, которые подтвердили бы, что все происходящее глупая шутка. 

 

- Да ладно Снейп мы же не станем сейчас спорить, кто из нас об кого больше испачкается? Просто пошли на бал. – Она ведь не обязана была по условиям  игры делать вторую попытку? Тогда зачем ей -  красивой веселой беззаботной Лили все это?

 

- Эванс, - Лицо Снейпа замерло. – При всей абсурдности твоего приглашения…

 

- Значит, нет?

 

- У меня уже есть пара.

 

Лили ничего не сказала, не рассмеялась над этим явным враньем, не выдала что-то вроде «Неужели в Хогвартсе я не единственная идиотка?». Она просто кивнула.

 

- Тогда ладно, - и вернулась на свое место.

 

- Ну, ты и дура, - буркнула Рози едва Лили села на свое место. Потом она бросила на малинового от злости Поттера полный нежности взгляд. – Абсолютная кретинка.

 

- Я же говорила, от этого не умирают,  философски заметила Алиса.

 

Лили кивнула.

 

- Угу. А теперь дайте мне, наконец, позаниматься.

 

Ремус уже не смотрел на нее, он следил за Снейпом и отчего то был уверен… Он бы пошел с Лили, если б мог, даже не смотря на то какой плохой идеей это было. Сколько бы проблем не сулило.

 

Тем вечером его друзья, спрятавшись под плащом невидимкой отправились на поиски Снейпа с серьезным намереньем набить ему морду за то, что тот обозвал Эванс грязнокровкой.  Он не пошел с ними, наверное, впервые солгав с удовольствием. Сослался на головную боль грядущее полнолуние, на все на что мог, лишь бы не принимать в этом участия, не сегодня, только не сегодня… Вместо этого он проторчал весь вечер в гостиной и отчего то сильно поругался с Рози Уолш.

 

На следующий день Нарцисса отшила Сириуса, под громкий хохот свидетелей его самоуверенного заявления.

 

- Насчет бала, Нарси. Будь в курсе ты идешь со мной.

 

Красивая слизеринка насмешливо изогнула черные брови, идеально гармонирующие с пеплом ее волос и льдистыми глазами.

 

- Да неужели, кузен? С тобой? Нет, я так не думаю. Предпочитаю не умирать от скуки на балу.

 

- Нарси детка…

 

- Сириус малыш хочешь конкретики? Отвали, удовольствие от общения с тобой получают только хаплпаффки. Я уже занята.

 

В итоге Блек и Поттер пошли на бал с Рози и ее подругой Матильдой из Равенкло. Сам Ремус оставался без пары до последнего вечера, когда… Лили сидела одна у камина, и читала какую-то книгу, он не знал, зачем подошел но…

 

- Интересно?

 

Она показала ему название «Практическая Арифмантика».

 

- Нет, скорее познавательно.

 

- А… - Он мялся минуту, а потом спросил. – Ты... Уже решила с кем пойдешь на бал?

 

Лили покачала головой.

 

- Нет. У меня нет необходимости идти просто с «кем-то» а тот с кем я действительно хотела пойти, уже занят.

 

- А почему? – Ремус проклинал свою нерешительность. – В смысле, почему ты позвала Снейпа?

 

Эванс улыбнулась.

 

- Нет, я не влюблена в него, если ты боишься спросить об этом. Просто он не глупый и иногда когда я смотрю на него, мне хочется верить что вся его язвительность и отчужденность всего лишь способ защититься. И тогда… Не знаю, как это объяснить, хочется его рассмешить, заставить улыбнуться может подурачиться немного. Я знала, что он со мной не пойдет, просто… Для него, наверное, было важно, что я хотела, а для меня было необходимо сказать ему об этом. Наверное, я так поступила бы и без этой глупой игры, но с ней даже лучше Снейп знает, что я не смеялась над ним.

 

В тот момент Ремус невольно подумал, что если бы не Джеймс он, наверное, влюбился бы в Лили, за ее мужество, честность и то, что она всегда поступала, так как считала нужным. Способность ценить мнение других людей при этом, не подстраиваясь под него… Он позавидовал ее дару.

 

- Э-э… Ну если ты не хочешь идти на бал с другим парнем может, согласишься на компанию друга?

 

Эванс кивнула.

 

- Конечно,  я с удовольствием пойду с тобой. Спасибо что предложил.

 

Ремус поднялся в спальню с удивительно теплым чувством. Поттер и Блек резались в подрывного дурака. Питер дописывал сочинение по предсказаниям.

 

- Джеймс, - Люпин снял мантию ботинки и бросился на постель. – Я иду на бал с Эванс.

 

- Да? Лунатик она, что поняла, что всех хороших парней уже разобрали и позвала тебя?

 

Его это обидело. Поттер не ревновал. Не считал нужным, неужели он никому не может нравиться? Или… Все дело в том что он оборотень, это не предполагает легких путей и честных отношений.

 

- Я сам ее пригласил.

 

Это Джеймса озадачило.

 

- Почему? Она тебе нравится?

 

- Да, но не как тебе, - Поттер покраснел и Ремус добавил. – В смысле она славная и умная, но я не хочу засунуть свой язык ей в рот.

 

Сириус заржал, Питер тихо захихикал, Джеймс стал пунцовым, конфликт был исчерпан. Почему с одними людьми так просто, а другие всегда окружают себя сложностями?

 

Катарсис войны между Снейпом и Мародерами. Ремус часто вспоминал тот проклятый бал, Северус не мог найти более действенного способа, окончательно вывести из себя Сириуса и Джеймса. Он явился на бал с вырождением крайней скуки на лице под руку с ослепительной Нарциссой Блек. Более странную парочку представить себе было трудно, она в жемчужно-белой мантии, с волосами украшенными живыми орхидеями и слишком внушительными бриллиантами на тонкой шее юной девочки. Ее свет его тьмы…

 

Надо отдать  должное впервые в жизни Снейп был прилично одет, не дорого, но со вкусом. Черная парадная мантия строгого кроя, глухой сюртук, ослепительные в своей белизне тонкие полоски манжет.  Он не стал красивее, сдержанней, достойнее он был… Ремус смог подобрать нужный эпитет «темнее». Как бы то ни было, эта парочка произвела фурор. Чего добивалась таким странным выбором королева Слизерина Нарцисса Блек, было непонятно, но они, несомненно, привлекали к себе внимание.  

 

 

- Тоже мне «Эсмеральда и Квазимодо», -  буркнула Рози, вцепившись в руку Джеймса. Ее безмерно раздражало, что внимание публики приковано не к ней и ее блистательному кавалеру, лучшему ловцу Хогвартса.

 

- Кто такие? – полюбопытствовал Поттер.

 

- Герои одной магловской книжки…

 

Люпин не стал прислушиваться к пересказу сюжета произведения под названием «Собор Парижской Богоматери».

 

- Он ей действительно нравится, - тихо сказала Лили. – Это хорошо, наверное.

 

Ремус в полной мере оценил равнодушие Снейпа к его партнерше.

 

- Не очень, потому что она ему нет.

 

Больше они на эту тему не говорили.

 

Где-то в середине бала Лили сказала, что устала и пойдет обратно в башню, Люпин вызвался ее проводить но…

 

- Нет, пожалуйста, не сейчас Рем.

 

Он кивнул, немного побродил в толпе. Джеймс и Сириус купались во всеобщем внимании, за их спинами моячил Питер. Ему стало скучно, а потому Ремус решил тихонько улизнуть и немного погулять по школе, перед тем как вернуться в гриффиндорскую башню.

 

 Во время бесцельного шатания по коридорам, наполненным хихикающими парочками, в его голову закралась мысль о глотке свежего воздуха. Решив, что башня астрономии сейчас наверняка переполнена, желающими провести время отнюдь не столь невинно, он отправился к кабинету Прорицаний. На площадке перед владениями профессора Гимонетти был маленький балкон, дверь, на который открывалась простейший алохоморой. Это место не пользовалось популярностью у студентов по той простой причине, что розовощекая старушка, преподающая предсказания никогда не снимала с них баллы, если в лапки профессора Гимонетти попадалась влюбленная парочка, она обычно пол часа хихикала на тему «О молодость! О юность!» а потом кидалась гадать несчастным по руке, дабы прояснить ситуацию насколько у них все серьезно. После этого от нее уже было невозможно отделаться. Она помигивала жертвам своих благих намерений во время обеда, назначала им одновременные отработки, если это было возможно, сажала вмести на уроках, в общем, глушила своим энтузиазмом самые нежные чувства. Если учесть все это понятно, почему влюбленные избегали окрестностей кабинета предсказаний как чумы, однако к удавлению Ремуса именно сегодня балкон был занят. Причем именно парочкой, судя по голосам. В прочем уйти никого, не потревожив, он не успел. Раздался звук пощечины громкое: «Кретин!» и мимо скрытого сумраком неосвещенной ниши Ремуса пронеслась злая как сто чертей Эванс.

 

Решив узнать, кого это она так, а главное за что он шагнул из тени в залитый лунным светом коридор, ведущий к балкону. Предсказуемо… Чего-то подобного он ожидал. Северус Снейп сидел на перилах и, наклонившись под довольно опасным углом, через плечо смотрел, куда-то вниз.

 

- Что ты ей сделал?

 

Слизеринец даже не обернулся, ничем не выказав своего удивления.

 

- Эванс? Нанес оскорбление действием.

 

- Это как. Ты ее что ударил?

 

Снейп расхохотался и посмотрел на него, кровожадно оскалившись. 

 

- Много хуже Люпин. Я ее поцеловал. Как видишь, Эванс была разочарована. - Снейп задумчиво потер щеку.

 

Ремус нахмурился.

 

- Ты так плохо целуешься?

 

Слизеринец снова рассмеялся, похоже, он прибывал в хорошем настроении.

 

- Тебе продемонстрировать на практике?

 

- Вот уж действительно кретин, - Люпин даже не знал, чего ему больше хочется: столкнуть Снейпа с балкона, или посмеяться вместе с ним. 

 

Снейп хмыкнул.

 

- Да, наверное.

 

- Тебе обязательно было оттолкнуть единственного человека, которому ты нравишься?

 

- А с вами Гриффиндорцами иначе нельзя, слова на вас не действуют, вы все время пытаетесь оправдать любую грубость найти в людях что-то, чего в них нет и быть не может. Хотя нет, не все гриффиндорцы, Блек и Поттер вполне обходятся без размышлений. И это к лучшему. Мне даже страшно становиться при мысли, что станет с нашей школой, если они начнут думать, а потом делать.

 

Ремус нахмурился.

 

- Если тебе нравиться Лили то почему…

 

Снейп снова рассмеялся искренне, дымка дыхания в морозном воздухе окутала его лицо, делая черты мягче. Он казался немного безумным, но почти красивым.

 

- Нравиться или нет, какая разница? Она не для меня.

 

- А кто для тебя? Нарцисса Блек?

 

- Это что вечер безумных инсинуаций, или ты пьян Люпин? Я и Нарси? Что за бред.

 

- Сегодня на балу многим это не показалось смешным.

 

- Наивные люди. – Пожал плечами Снейп.

 

- Ты ей нравишься.

 

- Ей нравится внимание, нравиться эпатировать толпу. Я? Нравлюсь, наверное, как средство достижения выше перечисленных целей, но не более. Это тоже не для меня.

 

- А кто для тебя?

 

Теперь Снейп нахмурился, сразу став отталкивающим, и резким.

 

- Шел бы ты со своими вопросами, куда подальше Люпин. Мне никто не нужен, вообще. Мне хорошо одному.

 

Он спрыгнул с перил и прошел мимо Ремуса.  Именно в этот момент в коридоре послышались шаги, и путь ему преградила профессор Гимонетти. Надо сказать, выглядела старушка несколько озадаченной.

 

- Э… Мальчики? – Снейп хмыкнул, и она уже с улыбкой добавила. – Хотите, я вам погадаю?

 

Под хохот Снейпа и ворчание преподавательницы Прорицаний Ремус Люпин, едва не сбив старушку с ног, красный как рак сбежал в гриффиндорскую башню как, никогда радуясь, что в его расписании не стоит ее предмет.

 

***

Окончание четвертого курса утонуло в хаосе разных событий. Ажиотаж, окружавший квидичные матчи и перешагнувшая  все мыслимые границы война со Снейпом. Теперь слизеринец предпочитал действовать исподтишка, отлавливая их по одному, как не странно Ремуса он попросту  игнорировал, но это не мешало тому, что факультеты, что не день теряли баллы, а сам Снейп или кто-то из трех мародеров, что не день ночевали в больничном крыле.

 

Апофеозом подлости Слизеринца стал тот факт, что перед последним отборочным матчем Гриффиндор - Слизерин почти вся команда их факультета загремела в больничное крыло с сильнейшим пищевым отравлением. В результате, хотя Джеймс как-то ухитрился поймать снитч, они продули Слизеринцем по очкам. Кого стоило в этом винить, сомнений не возникало в тот день, когда стало ясно, чья команда будет играть со сборной Англии Снейп сидел за слизеринским столом, но теперь уже не в гордом одиночестве. Рядом красовалась Нарцисса Блек, и они не сводили друг с друга глаз. Зрелище, стоило признать, было завораживающим, то, как они реагировали друг на друга… Это было противостояние красоты и интеллекта, игра забавляющая обоих. Нарси то и дело прикасалась к Снейпу с какой-то томной тягучей нежностью. Он вздрагивал как от удара током, шипел в ответ что-то язвительное, чем сгонял нежный румянец с ее щек, белая  ручка убиралась вон, но вскоре снова возвращалась. Нарцисса вела по очкам, в последний раз она выдержала больше четырех комментариев в свой адрес, прежде чем  рассмеялась и, поцеловав Снейпа в щеку, встала из-за стола.  Странно эта парочка вызывала негодование даже у слизеринцев. Белла Блек, на год старше сестры  последовала за ней, в ее взгляде, брошенном на Снейпа, читалась неприкрытая злоба… Он в ответ только скривил в насмешке губы.

 

- Не завидую Нарси, - хмыкнул Сириус. – Наши родичи устоят ей конкретное промывание мозгов. А если слух о ее выходках дойдет до Малфоев… Тут, как говорится, тушите свет.

 

Ремус заинтересовался.

 

- О чем ты?

 

- Нарцисса с одиннадцати лет обещана Люциусу Малфою. Они обвенчаются сразу, после того, как окончат школу. 

 

Ремус Люпин плохо помнил Малфоя. Они пересеклись, только когда он учился на первом курсе, а Люциус заканчивал школу. Вспоминалось мало фактов. Очень красивый, очень надменный и, по отзывам «Большая сволочь». Интересно, зачем Снейпу сдалась его невеста? Или нахрена он ей?

 

- В каком веке мы спрашивается, живем? – Буркнул Джеймс и  бросил короткий взгляд в сторону Эванс. – По-моему каждый вправе выбирать то, что ему по сердцу.

 

Блек кивнул.

 

- А кто говорит, что эти игры в чистокровных не устарели? Просто семействам вроде моего или Малфоев больше нечем гордиться. Они же станут самыми обычными без своих фамильных родственных связей, денег которые, благородя брачным контрактам, просто перетекают из кармана в карман, каких то семейных секретов… Лиши их всего этого, что останется? Они станут простыми людьми со своими трудностями, а так ... Они кичатся своим положением, пока в них есть хоть одно отличие от других этакая исключительность.

 

- Сири ты так говоришь просто, потому что не ценишь возможностей своей семьи. – Хмыкнул Питер. – Тебе ведь уготовлено все на блюдечке с самого рождения. Уже припасено  теплое местечко в Министерстве, присмотрена невеста помоложе, наслаждайся, и не о чем не думай.

 

Блек неожиданно разозлился.

 

- Знаешь, Питер, мне нравиться думать, что я и сам по себе чего-то стою, без всего этого фамильного багажа.

 

- Нравится, думай, - хмыкнул Петтигрю. - Но ведь от этого не измениться тот факт, что он у тебя есть.

 

- Не все чистокровные семьи такие. – Поттер казался серьезным. – Даже не представляю моих родителей вмешивающихся в то, как мне жить, кем работать или кого любить.

 

- Джейми, тебе просто повезло, что твои старики такие замечательные. – Улыбнулся Блек.

 

Все знали, насколько он влюблен родителей Джеймса, хрупкая миссис Поттер была для него, куда большем авторитетом, чем все Блейки вмести взятые. Только ее письма, в которых она порою нежно журила обоих мальчиков за их несдержанное поведение, заставляли Сириуса немного образумиться. Он писал ей, наверное, чаще, чем собственный сын, поздравляя даже с самими незначительными праздниками, и поверял ей больше своих тайн, чем собственной матери. Отец Джеймса занимал не последнюю должность в министерстве и слыл человеком безупречно честным. Ремус понимал, почему Сириус так тянется к ним, но все же он сам не променял бы сваю семью, на все благополучие Поттеров и богатство Блеков.

 

***

 

Каникулы перед пятым курсом были, наверное, самыми грустными в его жизни. Ремус хоронил отца. Кейвин Люпин ушел так же тихо как жил. Он никогда не жаловался на сердце. Не тратился на врачей. Просто, однажды уснув с тлеющей трубкой в гостиной, он больше не проснулся…  И в доме стало удивительно пусто без его шаркающих шагов, тихого скрипучего прокуренного голоса. Мама больше не казалась веселой и яркой, ее не с кем было сравнить. Восторги, которые она изливала на сына, едва он получил значок старосты, казались фальшивыми, она стала суетной, хлопотливой. Теперь, когда ее живой характер не уравновешивал отец, миссис Люпин никак не могла оценить размер своих обязанностей и не знала что делать со своей жизнью.

 

Ремус тратил на мать все свои силы. Старался ее успокоить, придумывал ей занятия, даже попытался устроить на работу,  написав письмо Питеру, родители которого владели маленькой лавкой в Косом переулке. Но ее ничего не выходило. Среди себе подобных Диона Люпин испытывала неловкость. Она не могла чувствовать себя волшебной и загадочной, когда все вокруг были такими. Муж позволял ей быть феей. Чем-то большим в его мире. Она скучала по этому чувству.

 

Уезжая в школу, он волновался, оставляя ее дома одну, писал длинные бессмысленные письма. А потом…

 

Это случилось неожиданно, наверное, слишком быстро, что бы судьбу можно было принять с должной покорностью. От матери пришло восторженное письмо. Она писала, что выходит замуж за магла из их городка, и конечно он, как и его отец в начале их брака  не знает о том, что она ведьма, так что пока она не подготовит его к этому Ремус из-за его проблем в полнолуние  не стоит приезжать на каникулы домой.

 

Это было так чертовски больно! Он не говоря не слова, сбежал от вопросительных взглядов друзей. Ему надо было просто побыть одному. Теперь слова отца о лжи стали окончательно понятны… Какую боль Ремус может причинить человеку, который сначала привяжется к нему, а потом узнает о нем правду? В праве ли он кому-то причинить такую боль? Если бы в этот момент кто-то предложил Ремусу вернуться в прошлое он, не задумываясь, изменил все в своей жизни. Он отказался бы от Хогвордса. Он был бы жалким, но честным.

 

Наверное, в этом, как и во всем в его жизни была какая-то гребанная высшая закономерность. В самые паршивые минуты рядом непременно оказывался Снейп, только сегодня он был не один…

 

 Люпин сидел  на подоконнике окна  редко посещаемого студентами коридора третьего этажа. Тут не было классов, за то существовала большая вероятность, наткнуться на кого-то из деканов МакГоногал Флитвика или Августу Амброзию главу дома Хаплпафф их комнаты располагались неподалеку, Слугхорн, как и все деканы Слизерина до него предпочитал обитать в подземельях поближе к своим маленьким змейкам.

 

- Рем, - он вздрогнул, когда маленькая теплая ладонь коснулась его щеки. – Ремус что случилась. Ты так неожиданно выскочил из гостиной…

 

Он обернулся, рядом стаяла Лили, а за ее спиной маячила темная тень, которая недовольно проворчала.

 

- Он жив Эванс. Твой драгоценный Люпин нашелся. Теперь надеюсь, я могу идти?

 

Лили не обратила на Снейпа не малейшего внимания. Ее волновал только Ремус.

 

- Все нормально? – Она взглянула на сжатое в его руке письмо. – Плохие новости? Мы можем чем-то помочь?

 

- Не мы, а ты Эванс. Я лично иду спать. И кстати не надейся, что я не сообщу декану, что ты мне угрожала снятием балов со Слизерина, если я не помогу тебе найти этого идиота. И кого только нынче делают старостами?

 

- Снейп просто заткнись а? – Лили продолжала нежно гладить его щеку. – Рем, не стоит все держать в себе, ты ведь в действительности не хочешь быть один?

 

Он не хотел, никогда по настоящему этого не хотел, но иногда так было правильнее, так было легче… В глазах защипали злые слезы, что бы скрыть их он отвернулся к окну. 

 

- Уходите.

 

Лили забралась рядом с ним на подоконник.

 

- Даже не подумаем, - за ее спиной кто-то хмыкнул «говори за себя» но Эванс данный комментарий проигнорировала. Она взяла из его крепко сжатых пальцев письмо. – Можно я посмотрю что там?

 

У него не осталось сил бороться, и он просто кивнул. Лили пробежала текст глазами и зачем то передала письмо Снейпу.

 

- А может все не так плохо? – Робко предположила она.

 

Ремус напрягся, но промолчал. Его мысли как не странно озвучил Снейп.

 

- А куда дерьмовее Эванс? Ладно, валите на наш балкон придурки, хуже, чем купаться в соплях перед отбоем рядом с комнатами профессоров идеи быть не может. Подождите меня там. Я скоро.

 

Ремус и Лили удивленно переглянулись, видимо девушка не понимала, почему и она и Люпин воспринимают одно конкретное место как «их» связывая его в своей голове со скрывшемся в коридоре слизеринцем. И, тем не менее, вопросов они друг другу не задали. Не разыгрывали удивленное «С каких пор ты ладишь со Снейпом?», просто молча последовали его совету.

 

 

Северус не заставил себя ждать. Он появился спустя пять минут, после того как они устроились на балконе, наслаждаясь влажной прохладой поздней осени. Порывшись в карманах, он достал кучу всевозможных вещей и увеличил их взмахом палочки. Джентльменский набор Северуса Снейпа включал в себя три бутылки дорогого вина «Колдовская долина» полную коробку клубники в черном и белом шоколаде, немного лакричной помадки.

 

Лили рассмеялась.

 

- Распитие спиртного в школе…

 

Снейп взмахом палочки откупорил бутылки.

 

- Значит, ты не будешь Эванс? Нам с Люпином больше достанется. 

 

- Ну, уж нет. – Лили взяла одну бутылку и за неимением стаканов отхлебнула из горлышка. – Откуда такие богатства.

 

Снейп пожрал плечами.

 

- Нарциссе прислал трепетный жених. Думаю, она на меня не обидеться. А если и обидеться… Что ж  это будет  даже занятно.

 

Ремусу вдруг стало намного легче. Он мог все пережить вот так, просто сидя в компании самых ненавязчивых людей, в мире. Отгораживаясь от грустных мыслей легким ничего не значащим трепом.

 

- Не знал, что ты гуляешь с Нарциссой Блек из корыстных соображений, – заметил он, тоже делая глоток. Вино было удивительно вкусным. Кисло сладким, немного пряным, с клубникой оказалось еще лучше, Ремус всегда питал порочную страсть к шоколаду.

 

- Я не гуляю с Нарциссой, - отмахнулся Снейп. – Это она гуляет со мной.

 

Лили хмыкнула.

 

- И это позволяет тебе присваивать ее вещи.

 

Снейп пожал плечами.

 

- Никогда не думал об этом с такой точки зрения. Но думаю, она оценит, если я скажу что, потратил ее сокровища на то что бы споить двух гриффиндорских старост.

 

- Брось ты никому не проговоришься об этом. – Лили улыбалась.

 

- Конечно, не проговорюсь, не хватало еще, что бы меня уличили в том, что я пьянствую в компании грязнокровки, и… - Снейп сделал намеренно многозначительную паузу, а потом легко добавил. – И парня, который плачет, потому что у него появился отчим.

 

Ремус решился, глядя в глаза Лили. Наверное он никогда не найдет человека добрее и лучше чтобы наконец стать честным. Самим собой.

 

- Он хотел сказать оборотня. Моя болезнь ну, в общем… Теперь ты знаешь.

 

Эванс не спросила, почему Снейп в курсе. Она отличалась удивительным тактом.

 

- Бывает Ремус. Хочешь поговорить об этом?

 

Он пожал плечами.

 

- А о чем тут говорить, мне было шесть и я не помню, каким был «до» так что, наверное, можно сказать я всегда был таким.

 

- Ничего если я блевану от вашей сентиментальности? – Снейп приложился к бутылке. – Мы то, что мы есть. Ни больше, ни меньше. Увы, мир не живет по нашим правилам,  так что-либо надо гнуть их под себя либо гнуться под них, третьего не дано, но и то и другое сложно.

 

- Слизеринец, - улыбнулась Лили.

 

Снейп пожал плечами.

 

- Скорее просто циник, таких навалом даже в вашем львятнике.

 

Эванс кивнула.

 

- Наверное, только я не могу понять Снейп, почему ты предпочитаешь гнуться?

 

- Мне не хватает возможностей, что бы гнуть.

 

Дальше пили молча. То это была хорошая тишина. Каждый думал о своем… Грелся у наколдованного Лили безопасного костерка. Тепло, пьяно, вкусно. Что еще надо, если не для счастья, то для покоя?

 

- Пора. – Нарушила тишину Лили. – Вино они допили, сладости съели, и отбой давно наступил. – Ну, пойдемте что ли?

 

- Угу, - Ремус взмахом палочки уничтожил следы банкета.  – Пошли.

 

Снейп поднялся, как-то хмуро и отстраненно на них взглянув. Ему явно не хотелось никуда идти.

 

- Ну и валите.

 

 Эванс уперла руки в боки.

 

- Тебе обязательно быть таким гадом?

 

Он сердито посмотрел на нее.

 

- Да часть имиджа.

 

В ведущем на балкон коридоре раздались шаги. Через секунду в дверях нарисовались Джеймс Сириус и Питер. Картина их взглядам предстала самая, что ни на есть правильная. Он с палочкой в руке, разгневанная Лили и хмурый мрачный Снейп. Выводы не заставили себя ждать. 

 

- Отвали от них сопливус. – Кажется, слова принадлежали Джеймсу.  В прочем какая разница, их мог сказать любой из них троих, смысла это особо не меняло.

 

- Поттер шел бы ты а… - Вспылила Лили. – Мы сами как-нибудь разберемся.

 

- Не похоже, что ты хорошо с этим справлялись Эванс. – Хмыкнул Питер. – И вообще мы не тебя искали, а Ремуса.

 

Карта. Понял Люпин. Он Лили и Снейп вряд ли его друзья, заметив такое странное сочетание персонажей, подумали, что они просто неплохо проводят время.

 

- Ребята, правда, все нормально…  - Начал он.

 

Но Снейп конечно не мог остаться в стороне. Палочку он выхватил молниеносно.

 

- Меня поражает нежная забота твоих мамочек Люпин, они, что бояться, что сожру их крошку Реми? 

 

- Снейп. – Лили встала между ним и Гриффиндорцами. – Прекрати.

 

Он оттолкнул ее в сторону.

 

- Отвали грязнокровка, все только стало более или менее интересным. Ну давайте докажите что одолеть меня вы можете только толпой.

 

Сириус угрожающе зарычал, но Джеймс дал знак друзьям, что бы те отступили.

 

- Знаешь Снейп, иногда мне кажется, что ты получаешь удовольствие оттого, что тебе надерут задницу. Ты хочешь этого?

 

- Поттер что ты можешь знать о моей заднице и ее удовольствиях? Или это намек?

 

Джеймс хмыкнул.

 

- Просто заткнись, меня тошнит от тебя и твоих извращенных фантазий.

 

- Слушайте вы оба! – Вот теперь Лили по настоящему разозлилась. – Немедленно спрячьте палочки или я оштрафую обоих. Ремус скажи им.

 

Снейп рассмеялся.

 

- И что он должен сказать? Интересно как вы объясните, что делали тут после отбоя, разнимая драку? По-моему подобные привилегии есть у старост школы, а не факультета.

 

- Да ладно Эванс. – Встрял Джеймс. – Просто уйди. То, что этот сальный урод приставал к тебе…

 

- Господи, если кто-то и пристает ко мне в этой школе, то это ты Джеймс Поттер. Я всегда буду общаться с теми, кто мне нравиться и мне плевать, что думаешь об этом ты или кто-то еще!

 

- Я ей нравлюсь Поттер, - хмыкнул Снейп. – Притом, что зову ее грязнокровкой. А ты не нравишься. Ни капельки. Может Эванс мазохистка? Подумай об этом на досуге.

 

«Мазохистка» пнула его ногой в голень, видимо достаточно болезненно, поскольку Снейп ойкнул, невольно опустил руки к ушибленному месту и пропустил тот момент, когда бордовый от гнева Джеймс послал в него Ступефай. Выглядело все более чем комично. Снейп неловко взмахнул руками, пытаясь отразить заклятье, а потом уже стало не смешно. Слизеринец отлетел к перилам, стукнувшись о них спиной, и сполз на пол, теряя сознание. Из его рта по подбородку потекла струйка крови.

 

Эванс бросилась к Снейпу. Ее пальцы аккуратно ощупали его голову шею и спину.

 

- Он мог свалиться с башни придурок! – Она гневно сверкнула глазами на Джеймса. - Ремус беги за мадам Памфри, похоже, у него поврежден позвоночник.

 

Он пребывал, в каком то странном состоянии. Не мог сдвинуться с места.

 

- Он сам виноват, - буркнул Джеймс.

 

- Ремус! – Лили серьезно на него смотрела и он кивнул.

 

- Да конечно.

 

Тем же вечером они все кроме Снейпа сидели в кабинете директора. Дамблдор выглядел, расстроенным, МакГоногал гневно поджимала губы, Слугхорн казался заспанным и несколько безучастным. Снейп никогда не ходил у него в любимчиках. Зато декан Слизерина  готов был до последнего вздоха отстаивать интересы бледной малышки Лили Эванс.  Сейчас он был поглощен тем,  что участливо сжимал ее плечо.  Говорил директор.

 

- Если это было ничем не оправданное нападение одного ученика на другого, как утверждает мисс Эванс, то думаю, мистер Поттер исключение из квидечной команды и месяц взысканий послужат вам достаточным уроком.

 

- Исключение из команды? – Негодовал Сириус. – Да этот Снейп сам его спровоцировал. Эванс ты не забыла упомянуть, что он через слово обзывал тебя грязнокровкой?

 

 Лили кивнула.

 

- Да но… - Она замялась. – Господин директор я не воспринимаю это как оскорбление, по крайней мере, от Северуса Снейпа. Просто… Ну у него такая манера общения. Я не утверждаю что это хорошо, но втроем на одного за такое, по-моему, это слишком. – Она зло взглянула на мародеров.

 

- Это не было втроем на одного, - Влез Питер. – Только Джейми против Снейпа.

 

Директор внимательно взглянул на Ремуса.

 

- Мистер Люпин. Вы как староста скажите нам правду, Северус Снейп сам спровоцировал Джеймса Поттера?

 

 Три пары глаз смотрели на него с триумфом. Ремус понимал, как много зависит от его слова сейчас, но осознавал ли директор, перед каким сложным выбором его ставит? Он часть их. Он Мародер с ними Ремус никогда не будет один… Они все для него… Пожертвовать этим? Ради чего? Уважения человека, который никогда не назовет его другом? Глупо бессмысленно он так не может…

 

- Да господин директор. Снейп его спровоцировал.

 

Дамблдор как-то странного на него посмотрел, без неприязни, но в его глазах не было и обычного одобрения.

 

- Что ж тогда думаю, будет правильным, ограничится взысканием для участников драки. Двадцать балов с каждого за отсутствие в спальнях после отбоя, включая старост и мастера Снейпа, а теперь можете идти.

 

- Круто, - рассмеялся Сириус, когда они покинули кабинет директора. – Снейп получил по шее и отработку отличный выдался денек.

 

Джеймс не разделял его ликования.

 

- Смейся, это не тебе месяц  коротать вечера, полируя кубки в зале почета. 

 

- Да ладно где наша не пропадала.  Кстати Ремус, а что вы там делали втроем?

 

- Ну, я вообще то пришел туда с Эванс.

 

Джемс улыбнулся.

 

- Мне начинать нервничать?

 

Он пожал плечами.

 

- Да нет, что ты просто я получил письмо из дома…

 

Рассказ о его проблемах отвлек друзей. Они больше не задавали вопросов, на которые ему было бы сложно ответить.

 

И все же Ремусу было стыдно, на следующий день после этого неприятного эпизода он попытался поговорить с Эванс.

 

- Лили, ты же понимаешь, я не мог…

 

Она только пожала плечами.

 

- Что ты можешь, а чего нет, тебе решать Ремус, никто не в праве выбирать за тебя. И если ты виноват перед кем-то, то не передо мной за то, что поддержал друзей в кабинете директора, а перед Снейпом, потому что промолчал там на башне.

 

- Но… - Он не знал что сказать. Они не друзья? Снейп никогда не назвал бы его даже приятелем.

 

Лили все поняла правильно.

 

- Я на тебя не злюсь, но считаю, что ты должен поговорить со Снейпом.

 

Он попытался. На следующий день, когда слизеринца выпустили из больничного крыла, подкараулил его с картой в одном из пустых коридоров.

 

- Снейп я…

 

Тот прошел мимо.

 

- Мне некогда Люпин я опаздываю на отработку.

 

- Северус… - Кажется, он впервые назвал его по имени и даже схватил за руку. – Прости меня, я не должен был…

 

Снейп выдернул руку.

 

- Должен. За что мне тебя прощать? Что бы обидеться на человека надо обмануться в своих ожиданиях на его счет. Ты полностью удовлетворил все мои представления о тебе Люпин. Нам не о чем говорить.

 

- Нет, есть о чем. Ты мне здорово помог и не в первый раз, а я повел себя как свинья. 

 

Это заставило Снейпа остановиться. Он окинул Ремуса злым взглядом.

 

- Помог тебе? - Слизеринец наступал на него в плохо контролируемом бешенстве. – Я никому не помогаю Люпин, просто коллекционирую слабости людей до того момента как смогу их использовать.

 

- Да? – Ремус как не странно тоже начал злиться в ответ. – Тогда почему никто в школе до сих пор не узнал от тебя, что я оборотень?

 

Снейп усмехнулся.

 

- А может мне это не нужно? Может, я собираюсь использовать то, что знаю твой большой секрет для других целей.

 

- Это, каких же интересно?

 

Слизеринец шагнул к нему и провел пальцами по щеке.

 

- Дай-ка подумать… Может для этого. - Поцелуй был легким и очень коротким. Губы Снейпа едва коснулись уголка его рта. Слизеринец тут же отступил назад с поистине дьявольской улыбкой. – Хотя нет… Наверное, я найду другой способ.

 

И он быстро ушел, а Ремус так и стоял столбом в коридоре, не в силах осознать случившееся. Он не бросился блевать при мысли, что его поцеловал парень. Просто осталось ощущение, что его как-то особенно неожиданно обидели, болезненно и очень нелепо. Не найдя случившемуся ни одного разумного объяснения Ремус решил что просто  будет избегать этого непонятного чикнутого на всю голову Снейпа.

 

***

 

Держать данное себе слово, являясь одним из мародеров было довольно сложно, но ему удавалось. Он готовился к С.О.В посвящал все свободное время обязанностям старосты и переживал нескончаемую череду полнолуний. «Эпизод с балконом» как называл все случившееся Сириус, изменил многое. Нарцисса Малфой объявила войну Лили Эванс, и пользовалось в этом поддержкой всех своих слизеринских подлипал и молчаливым одобрением Снейпа. Тот тоже не остался в стороне, и пока девочки обменивались оскорблениями они с Джемсом и Сириусам практиковали применение друг к другу все более изощренных проклятий. Терпение даже такой святой как Лили Эванс должно было однажды иссякнуть, она все реже вставала на защиту Снейпа, получая от него вместо благодарности очередной поток оскорблений, а потом и вовсе перестала обращать на него внимание. Впрочем, на шансах Джеймса пригласить ее на свидание это тоже никак не отразилась. Она игнорировала обоих…

 

И именно когда это случилась, Ремусу стало понятно что, наверное, Лили в чем-то поторопилась, взгляды, которыми награждал ее Снейп, когда считал, что за ним никто не наблюдает, становились все более открытыми и какими то болезненно ранимыми. Но Люпин был далек от сочувствия. Такие выводы его чаще всего злили. Они заставляли память воскрешать тот дурацкий поцелуй, и… Он не понимал какого хрена Снейп творит, мороча голову всем, начиная с самого себя… Впрочем… Возможно он не делал этого и то, что по поводу носатого,  вечно нахмуренного слизеринца заморачивался сам Ремус делало его больным. Хотя… Снейп не всегда был хмурым, но думать об этом вообще казалось бредом.

 

***

 

- Я больше не могу. – Сириус потянулся, они сидели в библиотеке, повторяя материал перед грядущим экзаменом. – Еще пять минут и мои мозги закипят.

 

- Эх, Бродяга, - Питер как никто из них любил прозвища. -  Как я тебя понимаю. Мне не за что не получить нужных баллов, что бы пройти на повышенный уровень ЗОТС. Так что после школы я буду торчать в родительской лавке, читая ваши письма из академии авроров.

 

- Как будто тебя это сильно расстроит. – Буркнул Сириус.

 

- Хватит, - Поттер сосредоточенно подвинул в себе учебник. – Вы так рассуждаете, будто это забавно. Грядет война.

 

 

Странно Ремус никогда не предполагал в своем друге такой серьезности. Джеймс взрослел на глазах, стоило заговорить в его присутствии о Волдеморте. Возможно, причиной тому были беседы, которые вел с ним отец и его письма полные самых свежих новостей о зависшем над миром Магии дамокловом мече. Как бы то ни было после, рождественских каникул он говорил, только о карьере аврора даже значительно подтянулся по зельям, что бы ни упустить возможности попасть в академию.

 

- Думаешь, я не понимаю? – Сириус зло стукнул кулаком по столу. – Видел бы ты мое семейство на рождество. Волдеморт то Волдеморт се, просто гребанный спаситель магического мира какой-то. Борец за идеалы «Чистой крови». И никто даже не вспомнил об О`Браенах, а они, между прочим, тоже были чистокровными волшебниками, только не кичились этим. Еще на прошлую пасху гостили у нас, а теперь мать именует их не иначе как «предателями  идеалов настоящих волшебников».

 

Ремус накрыл напряженно сжатую в кулак ладонь друга своей.

 

Летисия О`Брайен, хрупкая третьекурсница из Хаплпаффа, была той самой чистокровной невестой, которую пророчили Сириусу, и он ее откровенно не переваривал по этой самой причине. Она ему совершенно не подходила, блеклая, спокойная не очень умная, в школе они вряд ли обмолвились и парой слов. С каникул проведенных у бабушки и дедушки в Ирландии Летисия не вернулась в Хогвордс, загоревшаяся над ее домом темная метка перечеркнула все брачные планы Блеков. Ее мать отец старшая сестра с мужем и годовалым ребенком все погибли, у стариков О`Браенов никого не осталось кроме единственной внучки. Свернув все свои дела в Англии и Ирландии, они перевили  активы во Францию, окончить школу Летисии предстояло там же.

 

Как все импульсивные подверженные эмоциям люди Сириус тут же решил, что поддерживать ее во всем его долг и, не смотря на все угрозы матери, отказался расторгнуть ненужную ему, в общем-то, помолвку. На длинные письма его, конечно, не хватало, но он посылал ей во Францию короткие записки, всякие шутки из жизни в школе приветы от ее друзей, Летисия исправно отвечала и, хотя, Блек по прежнему увивался за всеми более или менее симпатичными девчонками в Хогвартсе,  расстояния и короткая память сделали малышку О`Браен героиней его романа. Теперь она стала для него  умной  красивой и самой замечательной. А то, что она не крутилась под ногами, а, следовательно, не могла быстро надоесть, и вовсе ставили ее в его глазах на недостижимый для остальных девочек пьедестал.  Тем более что роль тоскующего от разлуки с любимой Сириусу удивительно шла, желающие его утешить становились в очередь. Разбивая сердце очередной пассии, он всегда с легкостью списывал это на существующую только в его воображении любовь к Летисии.

 

Верил в искренность чувств Блека только Джеймс, у него вообще при словосочетании «любимая девушка» появлялось такое глуповато мечтательное выражение лица, что он не видел дальше своего носа, или вернее дальше всполоха огненно рыжих волос и пары смешливых изумрудных глаз.  Ремус и Питер старательно делали вид, что  не замечают ни одержимости Поттера, ни некоторого цинизма Сириуса.

 

Как не странно Петтигрю был единственным, из них кто к концу пятого курса правильно гулял с нормальной девочкой. Рози впустую растратив на Поттера весь свой арсенал ужимок, без толку попытавшись привлечь внимание Блека к своей стройной фигурке, и даже пококетничав для порядка с Ремусом, решила, что хоть как-то примазаться к группе самых популярных в школе парней она сможет через Питера. Того такое положение вещей вполне устраивало. У него была девушка, с которой можно вволю посплетничать,  обжиматься по углам, да и наличие постоянной подружки в какой то мере компенсировало его невнятные таланты на фоне остальных мародеров. Ведь он не был таким отважным и ловким как Джеймс, красивым как Сириус или умным как Ремус. Зато теперь мнил себя экспертом в делах сердечных и замечал то, что не удавалось остальным. Вот и сейчас он тронул Джеймса за плечо.

 

- Эванс пришла. 

 

Поттер завертелся, оглядываясь по сторонам.

 

- Где.

 

Питер хмыкнул.

 

- У дверей стоит.

 

- Но как ты заметил?

 

Действительно  из-за их стола разглядеть  вход в библиотеку было невозможно.

 

- А вы посмотрите на Снейпа.

 

Смотреть, в общем-то, было не на что. Слизеринец сидел довольно далеко от них. С его места дверь отлично просматривалась. На секунду, он вынырнул из-за гор наваленных вокруг него книг, его черные глаза обычно колючие немного потеплели, рука скользнула в грязные волосы, отводя их с лица. Потом словно осознав всю нелепость своих действий, он снова уткнулся носом в древний фолиант.

 

- И что ему неймется а? – Джеймс казалось, был готов кинуться в драку, но его остановил тот факт, что Лили со стопкой книг и стайкой шумных подружек остановилась как раз, у стеллажа неподалеку отрезая пути наступления на Снейпа. – чертов Сопливус.

 

- Да ладно тебе, что убогому уже и помечтать нельзя? – Хихикнул Питер.

 

- Пусть мечтает, но о ком ни будь другом. Ком-то вроде Нарциссы Блек или ее шлюшки сестры.

 

Сириус хмыкнул.

 

- Но-но… Ты все-таки говоришь о моих кузинах.

 

Джеймс хмыкнул в ответ.

 

- А не от тебя ли я почерпнул информацию, что Беллатрикс успела залезть в штаны к половине семикурсников?

 

- Туше. – Радостно пискнул Питер.

 

- Как бы там ни было,  - не собирался сдаваться Сириус, - Снейп предпочитает марать своими непристойными мыслишками твою несравненную Эванс.

 

- За что и получит по морде в кратчайшие сроки. – Подвел итог беседе Джеймс. – И кстати она пока не моя.

 

Ремус до этого момента сидел и тихо злился. Его раздражало поведение друзей, то, что Питер и Сириус провоцировали Поттера, то, что тот легко велся на их подколки. Его выводил из себя, чертов Снейп, который обзывал Эванс грязнокровкой, смотрел на нее как, на нечто невероятно прекрасное и вместе с тем целовал в темных коридорах парней. О том, что их парней, возможно, было много, он пришел в совершеннейшее бешенство.

 

- Никак по-особенному он на нее не смотрит, - соврал Ремус, внутренне оправдывая эту лож тем, что он не хотел очередной драки. – Может он вообще педик?..

 

Прозвучало излишне многозначительно. Почему он добавил последние слова? Это было грязно глупо, как придать чье-то доверие. Он сделал бы все, что бы взять прозвучавшую фразу назад. Что бы навсегда заткнуться и молчать до конца жизни. Но было поздно, глазки жадного до сенсаций Питера уже заблестели, Джеймс подпер голову руками и смотрел на него, видимо ожидая подробностей.

 

- Слушай Лунатик,  ты знаешь о чем-то конкретном? - Мурлыкнул Сириус. – Или просто слухами земля полниться?

 

 На самом деле ничего экстраординарного в том, что сказал Люпин, не было. В школе, было  пять-шесть парней, про которых все знали, что они играют за «Команду в голубых мантиях». Кого-то это шокировало, кто-то воспринимал как данность.  Мародеры еще не пришли к единому мнению по этому вопросу. В конце концов, капитан квидечной команды равенкло Эйдан Оттой высокий загорелый красавец с синими глазами был совершенным геем по причине чего горько рыдала половина женского населения Хогвартса, но в нем не было ничего такого, что обычно кричат о голубых гомофобы. Он никого не щипал за задницу, не вилял бедрами, не красил глаза или губы, и был очень классным. А то, что при этом предпочитал гулять в Хогсмет со стройным худеньким Берри Смитом из Слизерина и пару раз по Хогвартсу проползал слух, что их видели целующимися на Астрономической башне так кому какое дело? Питер считал, что это все равно мерзко, в смысле парень с парнем. Сириус обычно громко ржал и говорил, что был бы не прочь поэкспериментировать в этом направлении  с кем-то по настоящему симпатичным  при условии, что он будет сверху. Джеймсу все это было совершенно не интересно, а Ремус запрещал себе даже размышлять на тему подобных отношений. Он и об обычных старался не думать.

 

- Ничего я не знаю. – Буркнул он, стараясь прекратить ставший очень неприятным разговор.

 

- Врешь, - хихикнул Питер. – Педик само по себе гадость, но голубой Снейп… Это может занять первую строчку хит-парада отвратительных мыслей.

 

- Вот и не думай об этом.  Ничего такого я не знаю.

 

- Лууууни, - просительно протянул Сириус. – Ну, Лууууни ну колись ааааааааа… Ты не из тех, кто, что чешет языком на пустом месте. Если ты будешь так скрытничать, мы начнем думать что он приставал к тебе.

 

Ремус испугался…

 

- Еще чего не хватало.

 

- Ну, Лууууни.

 

- Хорошо я точно знаю, что один раз он поцеловал парня. И все…

 

- Кого? – Любопытствовал Питер.

 

- Я не разглядел. А теперь отвалите от меня завтра экзамен.

 

Но он больше не мог сосредоточиться на занятиях, слушая разные инсинуации Питера и Сириуса на тему Снейпа. Он даже уснуть той ночью не мог лежа за задернутым пологом и чувствуя себя полным подонком. Впрочем, ему начинало казаться, что в этом чувстве уже нет для него ничего нового.

 

***

 

Ремус сидел и уныло ковырялся в салате. Три дня ада, к которому экзамены имели весьма скромное отношение. Сириус Блек, похоже, решил выяснить умеет ли Северус Снейп накладывать Аваду. По крайней мере, он всеми способами на нее нарывался. Если раньше их вражду можно было назвать игрой в войну, где главным призом слизеринца было бы их исключение из школы, а их превратить его жизнь в сплошную череду насмешек, то теперь  целью Сириуса стало полное моральное уничтожение противника.  Он нашел  слабое место и бил по нему при каждой возможности. Странно, но едва насмешки принимали сексуальный характер, Северус Снейп начинал злиться терял свое пресловутое хладнокровие и хватался за палочку, просто отплевываясь ядом. Гнев не был его лучшим советчиком. Он проигрывал Джеймсу и Сириусу дуэль за дуэлью, апофеозом чего стала вышедшая из-под контроля ситуация у озера.  Если бы не подоспела МакГоногал, никто не знает, чем бы дело кончалось на самом деле.

 

Много лет спустя, отвечая на вопросы Гарри, он не лгал, Снейп действительно всегда отвечал ударом на удар. Только вот тот раз все вышло особенно не красиво…

 

Ремус Люпин нашел в себе болевую точку. Ему было по настоящему сложно жить с чувством вины. Дать ему волю значило позволить себя сожрать. Наверное, это было глупо и по-детски сначала делать гадость, а потом изводить себя раскаяньем. Что ж значит, он был глупым ребенком.

 

***

 

Он не искал Снейпа, после того эпизода шатаясь, весь вечер по школе, по крайней мере, уверял себя, что не делает этого намеренно, однако ноги сами принесли его на балкон у кабинета Прорицаний.

 

Слизеринец был там, сидел на перилах, как обычно вглядываясь в ночную тьму, словно ища в ней какие то непостижимые истина. На звук шагов он даже не оглянулся.

 

- Да они действительно серые, нет, иногда я их все-таки стираю, нет, Джеймс Поттер не разрешил сомнения по поводу, правду ли говорят про мужчин с большими носами. – Его голос звучал глухо и устало.

 

Ремус кашлянул.

 

- Вообще то я не собирался интересоваться. Но раз уж зашла речь то это правда?

Снейп не шелохнулся.

 

- На счет стирки?

 

- На счет носа.

 

- О, думаю, ты, и твои приятели скоро развеете все сомнения. Еще парочка подобных экспромтов и один из них закончиться полной демонстрацией моих достоинств.

 

- Мне жаль…

 

Он как обычно не успел договорить, тонкая ладонь Снейпа взметнулась в воздух, призывая к молчанию.

 

- Вот что интересно Люпин. С чего вдруг шутки твоих приятелей стали такими однообразными. Что это гормональный взрыв? Блек с Поттером на меня запали и теперь, так нелепо заигрывают или кто-то пустил по школе слух, что я гей?..

 

- Я…

 

Но Северус Снейп предпочитал монолог диалогу. Он снова его перебил.

 

- Я склоняюсь в пользу последний версии.  Только вот откуда взяться таким нелепым слухам? Я вроде по последним данным таблоида слизеринцев нежно дружу с Нарси Блек, а они, как известно первыми тиражируют сплетни. Но сегодня многие из них испытали настоящий шок от свалившегося на их неискушенные умы откровения. Петтигрю ведь довольно громко фыркнул на обвинения своего декана что мне «этому педику» они ничего не сделали. Откуда у него такие сведенья. На моей памяти только один человек мог заподозрить меня в подобном, ну или списать все на мое дурное чувство юмора. Этот человек ты Люпин. Что ж теперь мы, по крайней мере, знаем, что ты решил, что я голубой, но что тебя так задело, что ты бросился обсуждать это со своими товарищами? То, что я решил, что в этом плане использовать тебя не стоит.

 

Ремус, разозлился.

 

- Ничего подобного меня не задевало! Я вообще не думал об этом просто сглупил, сболтнул лишнее…

 

- Ты путаешь, понятие глупость и подлость, - отмахнулся Снейп. – У тебя плохой словарь. Хочешь, одолжу тебе мой? В нем написано, что Ремус Люпин, жалкий лжец который понятия не имеет, что ему делать со своей жизнью. Он мечется, не зная чего, хочет сам, он лжет людям, про которых думает что, любит их.

 

Это было вопиющей несправедливостью.

 

- Я не лгу им! – Его голос сорвался на крик. – Они все знают.

 

- О чем? О том, что ты оборотень? О том, что ты во многом не одобряешь их поступки? О том, что  временами тебя бесит упрямство Поттера, позерство Блека и не разборчивость в методах Петтигрю. Скажи мне, что они в курсе, и я признаю за тобой право одолжить у Эванс ее нимб, но если это не так… Ты ничем не лучше меня, такой же чертов лжец и притворщик. Вали к своим приятелям и никогда больше не играй в игру «Я хороший просто сделал глупость и прошу за это прощения», потому что это лож Люпин ты не хороший.

 

- А разве я претендую?  - Ремус сделал шаг к перилам и облокотился на них за спиной у Снейпа. – Ты прав я лжец. Все с самого начала, было, ложью, никто в школе не знает что я оборотень, а если бы знали… Как долго я бы здесь пробыл, сколько людей решились  пожать мне руку? Мои друзья все, что у меня есть, и я никогда не предам их.

 

- Конечно,  я все понял. Бедный крошка Реми боится неодобрения своих товарищей, поэтому потакает им во всем.

 

- Да! Да Снейп пусть так! Это, значит, быть привязанным к кому-то тебе знакомо это слово или предложить свой словарь?

 

Слизеринец хмыкнул.

 

- Видимо они у нас все же разные, но мой словарь мне нравиться больше. Это не привязанность, можно ценить, кого-то, но не подстраиваться под него, оставаться с собой. Что ж либо в итоге ты будешь на сто процентов уверен, что те, чьим мнением ты дорожишь, любят именно тебя, а не того, кем ты притворяешься либо… А впрочем, зачем другие друзья?

 

Ремусу было обидно… Так обидно, что он поспешил защититься.

 

- Именно поэтому ты один Снейп никто не в состоянии узреть всех твоих совершенств?

 

Ночь выдалась безветренной,  небо заволокли тяжелые тучи, набитые как старые пыльные мешки голубыми потрескивающими молниями, духота заставляла кожу покрываться бисером пота. Природа сосредоточенно почесывала затылок. Казалось, она никак ни могла решить в какую именно секунду обрушить на головы людей припасенную освежающую грозу. Мир покорно застыл в ожидании.

 

- Да, наверное. – Снейп спрыгнул с перил. – Я пойду.

 

Люпин нахмурился.

 

- Но мы же еще не договорили…

 

- Да? – Слизеринец пожал плечами. – Ну и что? Мы можем сказать друг другу еще кучу слов, но ни одно из них не изменит того факта, что ты мне больше неинтересен Люпин. Я не желаю тебя видеть.

 

- Никогда? – Глупо переспросил он.

 

Снейп кивнул.

 

- Ну, желать невозможного не вредно. А в остальном… Держись от меня в радиусе десяти метров Люпин. И ради бога никогда больше не пытайся извиняться.

 

«Никогда», это слово было  таким дерьмовым. Что он собственно терял? Шесть-семь более или менее откровенных разговоров за пять лет? Это ведь очень мало? А больше… Больше и не было ничего… Или все-таки было? На вкус как терпкое вино и клубника в шоколаде. Как тайна, разделенная с кем-то. Разве этого недостаточно?.. Разве достаточно?.. Наверно самые сложные размышления в той эго еще не слишком сложной жизни.

 

Кап… Природа решила поставить точку… Кап… Прохладные струйки, прочертили дорожки на щеках. Кап… Кап… Кап…

 

Снейп остановился, сложил ладони чашей и стал ловить ими капли дождя, на его лице блуждала безумная, мечтательная улыбка. Потом капель стало слишком много, ливень опрокинул на головы глупых людей уже не жалкие крохи, а океаны воды. Перед таким количеством Снейп оказался беспомощен, он раскинул руки как крылья. Получилась нелепая большая мокрая черная птица, но казалось, она действительно могла  взлететь… И было в этом что-то такое свободное...

 

Ремус не отдавал себе отчета в своих поступках, просто шагнул вперед, обнял слизеринца и неловко поцеловал. Все было так чертовски глупо… Но чудесно. Их мокрые лица… Скользкие ладони, коснувшиеся его щек, касания языка, робкие, ласковые… Первое… Второе… Третье… Потом необходимость считать отпала сама собой, их было слишком много.

 

Молнии порывы налетевшего невесть откуда ветра… Стихии не было абсолютно никакого дела до двух мальчиков на крохотном балконе. Что уж говорить о том, насколько наплевать на все вокруг было им. Наверное, пойди снег, они бы не заметили.