Глава 11. «Точка»

Ему еще никогда не было так страшно. Тем более, что Снейп говорил о каких-то совершенно безумных вещах.

- Возьми со столика лампу и дай мне по голове, немедленно! Пока я в сознании, он может почувствовать, где я нахожусь, и настроить аппарацию остальных Пожирателей смерти на мою метку.

- Но…

- Просто сделай, а потом беги.

- Северус, я…

Тонкие пальцы с такой силой вцепились ему в плечо, что Гарри чуть не закричал.

- Не пытайся думать, просто делай, как я говорю…

- Хорошо же… - В том, что он огрел Северуса тяжелой настольной лампой, было даже какое-то мстительное удовольствие. Странная штука – любовь, она не предполагает того, что объект любви нельзя называть «упрямым ублюдком».

Ему было страшно, наверное, впервые в жизни, страшно не за мир, не за себя, не за друзей. Это был другой страх – непродуктивный, от него сильно разило отчаяньем. Он не собирался бросать Северуса, как бы ни сложились обстоятельства. Либо они спасутся, либо… А что, у него есть возможность хотя бы умереть рядом с тем человеком, который ему бесконечно дорог. Даже если для профессора их отношения – это «сколько раз и сколько поз», он не вправе запретить Гарри чувствовать иначе. Никто не вправе.

Черт, он забыл, какой Снейп тяжелый, дотащить его удалось только до кровати, когда Поттер услышал крик и бросился к окну.

Их было не слишком много, всего человек двадцать. Впрочем, вполне достаточно, чтобы оцепить крошечную гостиницу. Они появлялись прямо из воздуха, окутанные тьмой, визгливо на одной ноте вопила какая-то старушка, выгуливавшая в свете фонарей собаку. Сверкнула зеленая молния, и она больше не кричала, только горестно и уныло, отбежав в сторону, завыл ее старый пес. В это песне слышалось какое-то мрачное, торжествующие приветствие смерти. Гарри стало очень грустно. Что делать? Спрятать Снейпа в шкафу и попытаться сбежать? Не выход. Их все равно найдут, а он устал бегать. Даже выживать, наверное, устал. Среди нападавших не было Волдеморта. Он бы почувствовал… Да какая, собственно, разница, от чьей руки погибать. Это у Невилла все предрешено. Стало даже скучно. Он вернулся к постели, поудобнее устроил Снейпа на подушках и лег рядом, положив ему голову на плечо. Хотелось вот так уснуть и не проснуться. Было тепло, приятно, ему было плевать на шаги, крики, беготню по коридорам и голоса.

- Я проверю те номера, что слева, ты обыщи правые, - кто это может быть? Интересно, у него получится угадать? Голос женский, не слишком знакомый, но эти интонации королевы, обнаружившей, что наступила в кучу дерьма… Леди Малфой, несомненно.

- Хорошо. – А вот это уже юный лорд Драко. Что, уже призвали на военную службу в ряды темных сил? Мило. Вспомнился отчего-то магловский фильм про авиацию. Там, кажется, у летчиков были позывные. Гарри почувствовал себя безумным, представив, как Малфой активирует метку и произносит: «Хорек вызывает Темного Властелина, Хорек вызывает Темного Властелина».

Он глупо захихикал, придет же такая дурь в голову. Вроде перед смертью надо думать о чем-то более возвышенном. О возвышенном не получалось. Куда уж тут размышлять о судьбах мира, когда он лежит, обнимая Северуса, на котором не надето ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер, да и то съехало при транспортировке с пола на постель, сам в точно таком же наряде, и это гладкое теплое плечо, от которого пахнет ромашкой и хмелем… Нет, думать об этом еще хуже, чем о Малфое. Не хватало только геройски погибнуть с эрекцией. То-то Волдеморт позабавится, когда ему доставят их трупы. От хаоса, царившего в его голове, Гарри как-то не сразу среагировал на открывшуюся дверь. Только когда раздалось удивленное «О!», он немного повернул голову – а тело всё жило своей жизнью, и, похоже, страх, удивление, терзания по поводу предстоящий кончины были ему по боку. Тело устало, ему было тепло и оно зевнуло.

Дальше все происходящее напоминало сцену в немом кино. Пожиратель смерти, который не являлся женщиной и, следовательно, был Драко Малфоем, сделал пару шагов к кровати, нацелив на них палочку. В маске определенно есть свои преимущества, она позволяет скрыть все эмоции… И все же… Воистину глаза зеркало души, и это серебристое, как ртуть, зеркало в узких прорезях покрылось рябью шокированного изумления.

Гарри не было до него никакого дела, он вернул свою голову на ее законное место на плече Северуса, и второй зевок уже прикрыл ладонью – определенные манеры тете Петунье все же удалось ему привить. Малфой медленно обошел постель, вглядываясь в Снейпа, опустил палочку, провел кончиками пальцев по его высветленным, уже темнеющим у корней волосам. Гарри предостерегающе зашипел. Никто не в праве трогать его Северуса. Малфой снова на него взглянул, молча поставил ногу в ботинке прямо на край кровати. Закатал штанину, достал из чего-то вроде обхватывающих узкую голень ножен еще одну волшебную палочку и швырнул ее Гарри. Тело снова сработало вопреки логике, как и подобает хорошему ловцу, он ее поймал.

Той волшебной палочкой, что была у него в руке, Драко дважды швырнул в стену Аваду и быстрым шагом, не оборачиваясь, направился к двери.

- Ну, что там? – донесся из коридора голос его матери.

- Какие-то маглы. Настолько пьяные, что даже не проснулись. Я их убил, проверил все комнаты. Никого. – Голос Малфоя звучал удивительно ровно и спокойно, все-таки есть у этих слизеринцев какой-то особый ген, позволяющий лгать куда увереннее, чем говорить правду.

- У меня тоже только маглы, - Гарри даже представил, как презрительно скривилась лицо Нарциссы. – Спускаемся вниз, может, Белле и остальным повезло больше.

Когда их шаги стихли, Гарри вдруг понял, что, похоже, он теперь обязан Драко Малфою жизнью. Не то чтобы это его обрадовало. Пожалуй, теперь он понимал отношение Снейпа к его отцу. Это не просто принять добро от человека, с которым ты никогда не хотел бы иметь ничего общего. Проявив доброе отношение, к которому очень сложно сохранить все по-прежнему, невозможно в силу невидимых нитей навсегда сковавших вас обязательств.
***
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем шум в гостинице стих и оживилась улица… Резко, полными страха криками. Он заставил себя встать с постели, покинув теплое убежище в объятьях с Северуса, и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, выглянул в окно. Уже собиралась бледная от ужаса толпа, все смотрели вверх, кто-то даже указующе поднял руку. Он готов был поклясться, что знает, что они там видят. Череп с выползающий изо рта змеей, знак мрака, отметина, печать в свидетельстве о прерванных жизнях. Где-то недалеко выли полицейские серены… Значит, с минуты на минуту нагрянут авроры. Палочка Малфоя жгла руку, но она же была спасением. Подойдя к постели, он направил ее на Северуса и прошептал:

- Энервейт, - черные глаза удивленно распахнулись, но тут же по лицу пробежала судорога боли. Гарри не теряя времени, прочел коротенькое обезболивающее заклинание, которому научила его Гермиона.

- Какого черта ты колдуешь? – У него выхватили палочку.

Гарри ведь не ожидал благодарности, не так ли?

- Потому что она не моя и не твоя, это палочка Драко Малфоя. Запасная. Он почему-то решил, что твоя драгоценная персона стоит того, чтобы сохранить жизнь нам обоим.

Снейп соображал быстро.

- Хоть штаны надень, - приказал он, следуя своим рекомендациям и поднявшись с постели натягивая узкие джинсы на голое тело. Гарри послушался. – Ты говоришь, Драко был здесь, видел нас и не выдал?..

- Да.

- Это хорошо. – В голосе Снейпа звучало такое неподдельное удовольствие, что Поттер ощутил укол ревности, сильный, болезненный с внутренний руганью вроде: «Хрен ты у меня, хорек, его получишь, я тебе жизнь должен, а не любовника».

- Ты его хочешь.

Северус на секунду удивленно замер.

- Кого?

- Малфоя.

- А я должен?

- Прекрати! Заткнись, ненавижу, твои чертовы игры, мне нужен простой ответ: да или нет.

Снейп раскрыл ему объятья.

- Нужно аппарировать.

- Я с места не сдвинусь, пока ты мне не ответишь. – Что-то в Гарри взорвалось и бушевало от гнева. – Ты его хочешь?

- Нет.

- А он тебя?

- Это уже второй вопрос.

- А мне плевать, он тебя хочет?

- Если я скажу, мы, наконец, уберемся отсюда?

- Конечно.

- Он меня любит, ты доволен? Предполагает ли это физическое влечение? Я не знаю, никогда не считал нужным задаваться этим вопросом, но его чувства вызывают у меня куда больше доверия, чем твои, потому что он не закатывает скандалов в самый неподходящий момент, попусту рискуя моей жизнью.

Стыдно, больно, он покорно, как баран на закланье, шагнул в объятья Снейпа, они были холодными и злыми. В них больше не было тепла, оставалось надеяться, что на мгновение, а не навсегда… Очень хотелось надеяться.

Прижав его к себе, профессор аппарировал.

***
«Гвен»? Да, наверное, оно самое, только деревья пока с зеленой листвой, и пруд в свете дня не столь загадочен… Еще не осень, еще не волшебно, хотелось сказать: «Красиво у вас тут, вот только вряд ли надется место для гномов в саду, гиппогрифа на чердаке и магических часов, на которых столько стрелок с именами друзей, что за ними не разглядеть циферблат». Да, вот так прямо и сказать, а потом размашисто съездить по морде обладателю этого великолепного дома, найти тихий сухой угол, забиться в него и повыть.

А все потому, что на него смотрели прозрачные голубые глаза, полные обманчивого тепла и не менее лживого сочувствия, и Северус, глядя в эти глаза, не бросил в них проклятья, нет, вместо этого он, босой, в полузастегнутых джинсах, кивнул со своим обычным выражением лица. Такое бывает у человека с больным зубом, который предпочитает мужественно сносить боль, вместо того чтобы совершить визит к стоматологу.

- Как все прошло?

- По плану. Я вас оставлю, Альбус, мне надо привести себя в должный вид. Вы подождете с отчетом?

- Да, Северус, конечно, а я пока поговорю с Гарри, он, по всей видимости, нуждается в объяснениях.

Снейп кивнул и вышел, даже не взглянув в его сторону. Странно, желание выть пропало, захотелось смеяться, до хрипоты, а потом еще выпить тыквенного сока со льдом, так, чтобы совсем пропал голос… Но вместо этого он просто спросил:

- С чего вы взяли, что мне нужны объяснения? Возможно, я просто жажду крови, преимущественно вашей, директор, но если где-то рядом ходит Хмури, от его гемоглобина тоже не откажусь.

Директор сел за стол в маленьком кабинете и внимательно на него посмотрел.

- Нет, Аластора здесь нет, и поверь, он очень расстроится, услышав твои слова. Ему не так просто далась его роль, хотя ты, конечно, можешь мне не верить.

- Могу, - он кивнул и сел в кресло напротив, облокотившись на стол. – Роль? Роли? Давайте, у вас наверняка найдется для меня еще одна ложь или хотя бы полуправда… Не стесняйтесь. Я весь во внимании.

Дамблдор покачал головой.

- Ты изменился, Гарри, но это к лучшему. Все мы рано или поздно взрослеем. Ты сам этого хотел, я желал только дать тебе возможность подольше побыть ребенком. Но ведь ты настаивал. Желал знать, каково это: не быть от рождения обремененным долгом перед целым миром. Искал не веры в людей, а недоверия к ним, считал, что наша война – это грязь, а методы… Ты ничего не знал о методах, но если и не понимал, то осуждал, я дал тебе возможность все увидеть, все прочувствовать. Если для этого понадобилась ложь, что ж, я ни на секунду в ней не раскаиваюсь.

- Значит, насчет Сириуса…

- Ты веришь, что мы стали бы обсуждать такие вопросы в холле? Ты же пытался убедить себя, что повзрослел, Гарри, утратил наивность. Ложь порою бывает страшной, и поверь, Волдеморт в этом куда более искусный манипулятор. Если ты так просто проиграл мне, то для того, чтобы противостоять ему, нужно что-то большее, чем сожаления о себе и своей жизни. Нужно учиться главному правилу войны – правил нет. Любую правду можно видоизменить в ложь. Никто не виноват в смерти твоего крестного, но при желании этот ярлык вины можно навесить на кого угодно. На меня, Северуса Снейпа, даже Ремуса Люпина… Правды мало, Гарри, она у каждого своя, но только твоей суждено в итоге стать истиной в последней инстанции, потому что, когда придет момент решающий схватки с Волдемортом, ты не будешь иметь право на сомнения.

Сердце просто онемело. Оно билось, качало кровь, помогая мозгу функционировать, но ничего не чувствовало, почти ничего…

- Вот черт, - он рассмеялся. – Знаете, сгрузить все на Невилла было даже мило. И мне, в общем-то, плевать, чего вы добивались, достичь вам удалось только одного, я перестал верить кому-либо, вам в том числе. Вы не убивали Сириуса? Что ж, мне предстоит это проверить, но ведь это не все? Не просто очередной урок выживания для потерявшего себя героя. Были иные причины. Была игра и война, в чем суть… - Он ухмыльнулся. – Хотя позвольте, я догадаюсь. Вербовка Драко Малфоя. После его поступка наш марафон утратил всякий смысл?

Дамблдор кивнул.

- Никто не говорит, что нам нравится то, что мы делаем, мальчик мой, - за такое обращение Гарри пожелал влепить ему пощечину, но сдержался. – Все не так поверхностно, как кажется. Когда Северус предупредил Орден Феникса о том, что ты отправился в Министерство якобы спасать Сириуса, и мы все своевременно оказались там… Волдеморт не дурак. Он догадался, откуда пошла информация, и дальше использовать Снейпа как шпиона мы не могли… Нужен был новый, последнее, что нам удалось узнать, что Драко Малфой займет в рядах Пожирателей смерти пока пустующее место своего отца... Что ж, мы были к этому готовы, оставалось просто спровоцировать его на первый шаг против его Лорда. А для этого…

 

Ты должен был верить, что побег, правда, должен был привести Драко к определенному выбору, он никогда не предпочел бы Волдеморту меня или Орден…

- Но он мог сделать выбор в пользу своего декана, в пользу человека, от которого он знал только поддержку. Которого он… - Гарри не договорил… Говорить о любви с Дамблдором отчего-то казалась святотатством. – Всегда уважал.

Ну, вот так просто. Он, Гарри Поттер, стал лгать. И, наверное, этот старик напротив знает, что он лжет, но это ничего не изменит, они и дальше будут притворяться.

- Что теперь со мною будет?

- Вернешься в Штаб. Потом в школу. Теперь ты знаешь, что представляет собой наша война. Вряд ли у тебя остались иллюзии.

- Давайте убьем последние. Ранения Снейпа?

Директор пожал плечами, его затуманенный взгляд, эта фальшивая грусть – Гарри затошнило.

- Все должно было выглядеть правдоподобно.

- Те маглы в гостинице?

- Гарри, ты должен понять, никто не ожидал…

«Ложь». Вслух он сказал.

- Да, конечно, я понимаю. – Сухо, с достоинством, как и положено повзрослевшему за час мальчику. – Что дальше будет со Снейпом?

- Для него же безопаснее в данный момент находиться на нелегальном положении. Мы поместим пару статей про то, как ты бежал от своего похитителя, Волдеморт снова усомнится в его нелояльности и, возможно, попробует опять завербовать… Разумеется, он будет и дальше работать по Малфою.

- Всеми возможными методами? – Он проклял себя, задавая этот вопрос… или нет, он был проклят ответом…

- Несомненно. Гарри, пойми, нам нужна помощь Драко, как бы ты ни относился к нему и профессору Снейпу…

Гарри Поттер с разбегу впечатался лицом в маятник своей жизни, целуя самую острую из его граней. И плевать на в кровь разбитые или искусанные губы. Этот старый, сгнивший до корней волос своей бороды волшебник чего-то не знал… Важное, глобальное… Он не знал о его чувствах, ни черта в них не понимал, и Северус говорил правду – все обман, все куда сложнее, но он не получал распоряжение любить или даже просто трахать Гарольда Джеймса Поттера. Его уготовили кому-то другому в качестве взятки. Готовили долго, возможно, годами писали сценарий, но он провалился, Северус был с ним, с Гарри, неправильно, без правды, с болью, но он был! И этот голубоглазый игрок судьбами с плутовской улыбкой не знал об этом. Эта странная, больная любовь не отразится в отчетах, не ляжет черными чернилами на пожелтевшие пергаменты летописей…

- При всем моем отношении мы, кажется, нашли некоторое взаимопонимание. Могу я с ним проститься?

- Гарри, в этом нет необходимости.

Он был непоколебим.

- Я настаиваю, директор.

Дамблдор кивнул.

- Я понимаю, но не более пяти минут – наше присутствие здесь не должно быть длительным. Я позову эльфов, чтобы тебя проводили.

Он кивнул. Это было нужно ему – просто точка. Конца или начала отсчета – не важно…