Название: «Звезда на ладони»

Автор: Lecter jr

Бета: -

Рейтинг: R

Жанр: drama (slash)

Пейринг: СБ/РЛ

Дисклеймер: персонажи – собственность Роулинг, коммерческой выгоды нам не надо)

Саммари: достать звезду с неба удается немногим. Звезды даются в руки только тем, к кому благоволят. Счастливчикам. А порой и самым обычным людям. Иногда даже дважды.

 

Рем смотрит на гостей, приглашенных на церемонию награждения, и думает, что даже самый просторный зал Министерства не смог бы вместить тех людей, которые должны были бы здесь быть. Зал и без того набит под завязку, а еще – Рем в этом уверен – у каждого присутствующего , или почти у каждого, есть те, для кого молчит оркестр, для кого не светят беспощадно-яркие свечи. Свет слишком ярок, и от этого происходящее кажется каким-то театральным, даже более театральным, чем оно является на самом деле. Почти у каждого из присутствующих за спиной стоят, невидимые для глаз, люди, которые должны были бы здесь быть, но так и не получили приглашений.

Рем мог бы перечислить почти всех. Список вышел бы длинным.

- …победа была завоевана благодаря этим бесстрашным героям, этим усталым солдатам, - голос Министра Скримджера, усиленный заклинанием, разносится по залу.

Тонкс, стоящая рядом с Ремом, легонько пихает его в бок. Он и без слов понимает, что она хочет сказать. Рем понятия не имеет, что за напыщенный идиот писал для Министра речь, но в одном этот тип был прав – солдаты действительно устали. С этим утверждением не поспоришь. Тонкс притопывает ногой, и Рем чувствует исходящие от нее волны раздражения и нетерпения: сразу же после завершения церемонии, когда, наконец, будут вручены все награды и сказаны все громкие слова, значения которых, вполне возможно, давно всеми позабыты из-за слишком частого употребления по поводу и без, Тонкс вернется в аврорский отдел, работу в котором она ни в какую не желает оставить.

Усталые солдаты, да. Они уже не могут жить без опасности, хотя устали именно от нее.

- …золотыми звездами сияют Ордена Мерлина, которыми мы награждаем сегодня наших героев, - продолжает Скримджер, но Рем перестает его слушать.

Что ж, тип, писавший эту речь, едва ли знает хоть что-нибудь о настоящих звездах, думает Рем.

******
«Мальчик способный, но звезд с неба хватать не будет», - сказала как-то учительница, мисс Даркин, приходившая к десятилетнему Рему, пока у его матери еще были на это деньги.

Рем услышал это случайно, и сразу понял, о чем речь. Мальчик обрадовался, для него сказанное мисс Даркин означало лишь одно: он не будет хватать звезд с неба, а значит, он самый обычный десятилетний паренек. Ему очень хотелось в это поверить. Потому что если ты оборотень, то обычность – не приговор, а , напротив, то, чего тебе отчаянно хочется, но едва ли удастся когда-нибудь получить.

И через год, когда одиннадцатилетний Рем отправился в Хогвартс, он продолжал верить, что слова, сказанные учительницей, окажутся правдой. Хоть когда-нибудь. Хоть через много-много лет. Он станет обычным, ну, а если за это придется заплатить невозможностью доставать с неба звезды, то пожалуйста, ради Мерлина. Не очень-то и хотелось.

Потому что доставать звезды с неба – удел немногих. Удел счастливчиков. А ему просто хотелось быть обычным.
*****
И там, в Хогвартсе, он впервые увидел таких счастливчиков. Рем сразу их узнал. Возможно, его волчья половина разбиралась в людях куда лучше, чем человеческая.

Рем знал, что Джеймс и Сириус как раз из породы таких счастливчиков. Звезды сами сыпались в их ладони, стоило только захотеть. И это было правильно, и Рем им ни капли не завидовал, ведь они, Джеймс и Сириус, были его друзьями.

А потом, в его последний учебный год, Рем узнал, что иногда звезды падают и в руки самых обычных людей. И даже в руки тех, кому нестерпимо хочется этой самой обычности.

******
Середина рождественских каникул. В спальне гриффиндорцев-семикурсников только они с Сириусом. Джеймс повез Лили к своим родителям, а Питер отправился на Рождество к каким-то дальним родственникам. Конечно же, Джеймс приглашал их, всех троих, к себе, но они отказались – знали, что явно будут лишними. Сириус лишь пожал плечами , сказав, что вовсе не намерен пропускать Святочный бал, Питер, скривившись при мысли о перспективе провести праздники с престарелыми тетушками, тоже с превеликим сожалением отказался. Ну а для Рема Рождество в семейном кругу давно перестало казаться радостным праздником, да к тому же в полнолуние он предпочел бы гулять с Сириусом по Запретному лесу, а не сидеть запертым в подвале собственного дома, пугая диким воем и без того издерганную мать.

Его выбор был вполне осознанным.

 

Уже далеко заполночь, перед тем, как улечься спать, Рем и Сириус обсуждают предстоящую через пару суток ночную прогулку по Запретному лесу. Сириус – с энтузиазмом, Рем - с куда меньшим воодушевлением. Они оба немного пьяны: Джеймс оставил им свою мантию-невидимку, и они не преминули ею воспользоваться – добрались до «Кабаньей головы» и слегка там потратились.

- И вот так, - говорит Сириус, - я тебя схвачу за загривок, если что. Как думаешь, смогу я удержать разъяренного оборотня?

Смеющийся Сириус без сил шлепается прямо на пол. Рем садится рядом.

- Наверное, сможешь, - без особого энтузиазма отвечает Рем. Ему давно надоели такие разговоры.

- Наверное? – с угрозой в голосе переспрашивает Сириус. – А что, если вот так…

И он утыкается носом в затылок Рема, и в шутку слегка прихватывает зубами его шею. Оба смеются: может быть, они пьяны несколько сильнее, чем им казалось. Сириус отстраняется и смотрит на отметину, оставленную его зубами – это лишь небольшая краснота. Рем потирает шею, сердито фыркает.

- Бродяга, мы так не договаривались. У тебя совершенно собачьи привычки, скоро, наверное, будешь на ножки стола лапу задирать…

- Лапу? – грозно спрашивает Сириус, когда ему наконец удается справиться с приступом неудержимого веселья. – Ах, лапу…

И он неуловимо быстрым движением наклоняется к Рему и снова легонько хватает его зубами за шею.

- Следи за своей пастью, Бродяга, - отталкивает его Рем, - ненароком съешь еще что-нибудь вредное…вроде оборотня. Не самая здоровая пища.

- Я слежу, честно. Но иногда как-то не получается, - Сириус встает с пола и тянет за собой Рема. – Могу ли я рассчитывать на прощение?

Он с самым невинным видом отступает на полшага, а затем вдруг хватает Рема в охапку и они падают на кровать Джеймса, попутно сорвав с нее полог. Выпутываясь из полога, они в шутку мутузят друг друга, ругаются, награждают друг друга легкими тумаками, пока, наконец, им обоим не надоедает это занятие.

- А ну слезь с меня, ты тяжелый, - просит Рем, пытаясь улечься поудобнее.

- Я тяжелый? – возмущается Сириус, вовсе не спеша выполнить просьбу друга. – Ты на себя-то посмотри. Кожа да кости, а легким тебя не назовешь. Только подумай, каково под тобой девчонкам приходится.

Рем усмехается – он как-то не задумывался об этом. Кроме того, это Сириус может так сказать – «девчонки», у него-то их был едва ли не десяток. А у него, Рема – одна лишь тихая рейвенкловская шестикурсница с выпуклыми, до странности светлыми глазами, совершенно безучастная ко всему. Даже если ее что-то не устраивало в их отношениях, она никогда не давала этого понять. А может, ей было просто все равно.

- Все равно слезь с меня, ты, хренов дамский угодник, - не сдается Рем, и Сириус наконец скатывается с него, ложится рядом, обхватывает рукой поперек туловища, чтобы не свалиться на пол: кровать узкая. Сириус тяжело дышит и избегает смотреть на Рема. А когда их взгляды все же встречаются, на долгое время устанавливается тягостное молчание, нарушаемое лишь свистом ветра за окном.

Зима в этом году выдалась очень холодная, с неба сыплет снежная крупа, которая, кажется, скребет по оконным стеклам.

- А что, если, - Сириус придвигается еще ближе, теперь он говорит прямо в ухо Рема, и тому кажется, что сказанные слова вспугнутыми птицами мечутся прямо у него в мозгу, - что, если нам попробовать…ну, понимаешь, о чем я… просто для сравнения…

- Что попробовать? Для какого сравнения? – Рем отодвигается и заглядывает Сириусу в лицо.

- Для сравнения с тем, каково это – быть с девушкой. Ну, сам понимаешь. Или нет? – Сириус снова приближает губы прямо к уху Рема. – Не знаю, как ты, а я хочу это знать.

- Зачем бы тебе это?

- А просто так, - Сириус приподнимается на локте и дергает за застежку мантии Рема. Тот с любопытством наблюдает за его действиями.

- И как, сравнил? Похоже на свидание с девушкой?– смеется Рем.

 

- Пока да, - Сириус расстегивает на Реме мантию, затем принимается за рубашку. Рем не останавливает его: происходящее кажется ему забавным. – Черт, пуговицу оторвал…

- Девушкам ты тоже пуговицы отрываешь?

- И не только пуговицы, - Сириус абсолютно по-собачьи скалит зубы. – Помолчи. Просто помолчи.

Сириус осторожно целует Рема. Коротким, сухим поцелуем, приносящим с собой резкий запах выпитого «Огневиски».

- Мне хочется послушать, как бьется твое сердце, - вдруг говорит Сириус, и, оборвав оставшиеся пуговицы, распахивает на Реме рубашку. Кладет голову ему на грудь и замирает.

Рем рассеянно гладит его по волосам.

- Только не забывай, пожалуйста, что это сердце оборотня. Я – опасное магическое животное.

Рем не уверен, хочется ли ему, чтобы Сириус остановился. В происходящем же нет ничего дурного, ведь верно?

И Рем не просит друга остановиться ни тогда, когда тот стаскивает с него мантию, ни тогда, когда Сириус переворачивает его на живот. Рем не останавливает Сириуса и потом, когда, сжав в зубах угол подушки, отчаянно старается не вскрикивать от боли.

Ощущая на шее горячее дыхание Сириуса, Рем отчего-то думает, что, если кто и сможет сравнить происходящее со свиданием с какой-нибудь симпатичной шестикурсницей, так это Сириус, а вовсе не он, Рем. Хотя, может, в следующий раз…От этой мысли Рему становится так смешно, что он выпускает из зубов угол подушки и приглушенно хихикает, забывая о боли. А потом он начинает понимать, что чувствует не только боль – прикосновения руки Сириуса позволяют и ему отвлечься от неприятных ощущений. Вот так, так, хорошо…

Наконец, Сириус сильнее наваливается на него и сквозь зубы выдыхает:

- Все.

Рем еще некоторое время лежит неподвижно, придавленный его весом, а затем спрашивает:

- Ну и как, похоже было?

- Не очень, - Сириус улыбается своей шальной улыбкой. Глаза у него сияют.

Утром они просыпаются и смотрят друг на друга без малейшей неловкости. Они оба уже решили, что произошедшее никак не повлияет на их отношения. Никак. Они просто друзья, и все тут. По-другому и быть не может.

Ведь у Сириуса есть его «донжуанский список», как он его называет, у Рема – немногословная рейвенкловка со светлыми глазами. А кроме того, Рем прекрасно понимает, что не сможет удержать в своих ладонях случайно упавшую в них звезду, которая, если не выпустить ее из рук, может сильно обжечь ладони.

Проходит ночь, наступает следующая, и вот уже полнолуние, и по Запретному лесу бегут крупный волк и взъерошенный черный пес. Их следы на снегу переплетаются замысловатым кружевом; звери катаются по сугробам, хватают друг друга за загривки. Они счастливы, чего еще желать?

С холодного зимнего неба за ними наблюдают бесчисленные звезды.

 

А теперь Рем стоит среди других «усталых солдат». Тонкс крепко стискивает его пальцы: чувствует, что ему нужна поддержка. Рем снова и снова оглядывает присутствующих. Справа от него – Тонкс, слева – Билл Уизли. Где-то там, вдалеке – ставшая легендарной гриффиндорская троица, все еще неразлучная. Рон и Гарри, уже получившие ордена, держат под руки Гермиону. Она еще не совсем оправилась от последствий наложенного на нее заклятия, так что раз в несколько минут ее лицо сводит болезненной судорогой. Рон и Гарри крепко держат ее, по сторонам они почти не смотрят.

А Рем смотрит. Пришли почти все, кому позволило состояние здоровья. Почти все выжили. В этом смысле они действительно победили.

Снейп наотрез отказался принимать участие в этом, как он выразился, фарсе, и остался в палате больницы Святого Мунго, мотивировав свой отказ плохим самочувствием. Судя по всему, оказаться на публике ему хотелось меньше всего.

Пришли почти все, да.

Но все же – не все.

Рему очень хочется ощутить присутствие Джеймса и Сириуса. Они это заслужили.
Ему хочется обернуться и увидеть их, стоящих чуть позади него, одного – за правым плечом, другого – за левым.

За каким там плечом, по маггловским верованиям , стоят ангелы- хранители, Рем давно забыл. У него-то самого никаких ангелов не было.

Рем представляет себе, как они стоят там, два его потерянных друга, два молодых двадцатилетних парня. Им обоим было чуть больше двадцати, когда он их потерял. Джеймса – навсегда, Сириуса – на долгие годы.

Сириус так и остался в его памяти двадцатилетним. Потому что после того, как Сириус оказался в Азкабане, Рем стал думать о нем, как об умершем. И когда Сириус все же вернулся, Рему так и не удалось избавиться от этой мысли, не удалось убедить себя в том, что Сириус все-таки жив. В нем что-то умерло, возможно, это «что-то» и делало когда-то Сириуса тем счастливчиком, которому звезды сами сыпались в руки. В азкабанской камере не было окон, и звезды просто-напросто позабыли о прежнем своем любимце.

А где-то там, думает Рем, в самой гуще толпы, как всегда, прячущийся за людскими спинами, возможно стоит и Питер. Питер Петтигрю, двадцати с небольшим лет – как раз столько ему было, когда он еще был жив, жив для Рема, жив для всех, когда он еще не сделался предателем, когда у него еще не было серебряной руки, пожалованной Темным Лордом.

Можно сколько угодно обшаривать зал взглядом, от этого ничего не изменится, говорит себе Рем. Они не вернутся. Никто из них не вернется. И где бы они сейчас ни были, Рем желает им прежде всего покоя. Успокоения. Даже и Питеру.

А еще ему хочется, чтобы Джеймс и Сириус проявили знаменитую гриффиндорскую отвагу, проявили еще разок, как они неоднократно делали это при жизни, и появились бы здесь, явились бы без приглашения, и встали бы рядом с ним – один за левым плечом, другой за правым. И остались бы – хотя бы на несколько минут.
*****
Рем стоит среди выживших, за спиной каждого из которых - несколько гостей, которых никто не догадался позвать, потому что мертвым не принято рассылать приглашения, Тонкс держит его за руку, и смотрит чуть тревожно (все-таки она прекрасно чувствует его настроение) , и Рем думает, что ему все-таки повезло напоследок. Пусть он оборотень, который всю жизнь отчаянно желал стать обычным человеком, но так и не ставший им. Ему повезло в другом – вопреки всем правилам, наперекор всем законам, которые он сам для себя когда-то вывел, в его руки снова упала звезда, и уж в этот раз он намерен сделать все возможное, чтобы она так и осталась лежать в его ладонях.

И Рем сжимает руку Тонкс в своей, и снова оглядывает зал, и в этот раз уже не старается разглядеть мертвых, стоящих за спинами живых.

-конец-