Глава 9. «Неожиданное предложение»

Гарри выставили из палаты, и он несколько часов просидел в коридоре. Когда Снейп, наконец, вышел, его лицо было серым от усталости.

- Ну…

Профессор жестом остановил Гарри.

- Все нормально, насколько вообще может быть в такой ситуации. Сейчас он спит, на протяжении недели  мальчик будет очень слаб, я велел мадам Помфри давать ему антидот, поэтому, даже приходя в себя, ребенок будет в бреду, но это не должно вас пугать. – Поттер кивнул.  - Вам надо поесть.

- Вам тоже, - Гарри не мог передать словами, как он был благодарен.

Снейп пожал плечами.

- Ну, так идемте завтракать, Поттер, тут сейчас вы ничем не поможете.

 

***

После третьей чашки крепкого чая Северус Снейп задумался, позволив волосам упасть на лицо, и скрыть от всех присутствующих в Большом зале, а главное, от Поттера, что он за ним пристально наблюдает.

Стоило им сесть за стол, как к Гарри прилетела сова, всем своим чванливым нахохлившимся видом показывающая, что принадлежать она может только к совятне Министерства магии.

Поттер пробежал глазами письмо, и так побледнел, что Дамблдор обратился к нему с вопросом.

- Что-то случилось?

- Да.  Слушанье моего дела ускорили, они требуют, чтобы мы с Джейми завтра были в Министерстве. Но как так получилось, они же сказали – через месяц?

 

Снейп усмехнулся, он догадывался, как это произошло. Пожалуй, он почувствовал к Диего даже некоторое уважение,  наверняка он отправил письмо своим родственникам сразу, как только Поттер вызвал его в больничное крыло. Хороший ход, просто отличный. Замкнутый круг, если Диего посадят в Азкабан то Поттера лишат родительских прав. Но если с ним договорятся, то историю с выпитым мальчиком виски,  в которое было добавлено зелье, можно замять, однако, сына Гарри все равно привести в суд не сможет, а значит, опять придется договариваться с Диего.

По поводу разрыва отношений он не переживал ни минуты. Северус всегда следовал нескольким им же выведенным истинам – не влюбляться в натуралов, от них одна мигрень. Вторая, истина такая же прагматичная, как и первая гласила – не влюбляться в геев со стажем, они не умеют быть верными. И третья – не влюбляться в женщин, и не заводить детей, потому что потом придется всю жизнь притворяться. Была еще и четвертая истина – самая мудрая. Не влюбляться вообще, потому что терять – больно, а только дурак может осознанно стремиться к неприятным ощущениям. Последний роман не был исключением из навсегда усвоенных правил. Снейпа задевало совсем другое. Испанец продумал все до мелочей, и сделал крупную ставку, но не учел одного… Играй он против Поттера, у него были бы все шансы на победу, но   он посмел вовлечь в свои интриги его, а это значит, он проиграет. План родился у Северуса немедленно, и был выстроен во всех деталях, но смущало одно… Цена, которую ему придется заплатить за победу.

 

Единственным недостатком профессора Снейпа по его собственному мнению являлась мстительность. Тут он был азартен. Как рьяный охотник мог гнать свою жертву, пока его самого не покинут силы. Знакомое возбужденное покалывание в кончиках пальцев говорило, что Диего удалось разозлить его достаточно, чтобы им завладела жажда преследования. Мародеры, его отец, Воландеморт… При желании этот список можно было продолжать очень долго. В первом случае он был зол, что смерть Поттера и заключение в Азкабан Блека лишили его мести основным противникам. Воландеморт возомнил себя умнейшим существом, и наряду с накопившейся горечью Северус счел это брошенной ему в лицо перчаткой, наверное, никому он  не признался бы что, водя за нос Темного лорда и его сторонников, он получал свое маленькое мстительное удовольствие. Его отец… Что ж, тогда все было слишком быстро… слишком эмоционально… Если бы Северуса спросили сейчас, он ответил, что тот страдал недостаточно… Во всех остальных случаях мщение принесло ему, куда большее удовольствие. 

 

Диего просто напрашивался на то чтобы Снейп подтвердил на его примере свою репутацию беспощадного ублюдка. Но  в его плане был один изъян. Он не мог не обращать внимания на такую мелочь как  признание Гарри в больничном крыле… Раньше от одной мысли, что сын Джеймса Поттера окажется в полной зависимости от него, и будет вынужден играть по его правилам он получил бы ни с чем не сравнимое удовольствие.  Но сейчас… Гарри был слишком жалок, чтобы быть достойным трофеем, а Северус любил играть против сильных противников. И еще поражала мысль о том, что Поттеру может понравиться быть зависимым… Это убивало часть удовольствия от грядущего триумфа, но не настолько, чтобы он не стал предпринимать вообще ничего. Именно эти размышления заставляли его сейчас смотреть из-за пелены волос…

 В физическом плане Поттер в подметки не годился Диего, болезненно худой с черными тенями под глазами…. Но, наверное, он куда больше соответствовал самому Снейпу, чем его бывший любовник. Эта мысль вызвала усмешку. Нет, сомнительные страсти этого Поттера он легко задвинет в угол, в нем нет ничего, чем Северус мог бы прельстится, но… Почему всегда есть одно «но»? Зеленые кошачьи глаза, окруженные длинными неровными ресницами, его наваждение, его рок. За такие глаза можно было отдать многое… но не себя, и не свою душу. С него хватит планов на будущее, а что касается настоящего… Это может быть забавно. Вариант развития событий, при котором Поттер окажется в роли его постельной игрушки, он не намерен был отрицать.

 

Еще был мальчик,… Мысли о нем всегда вызывали в Северусе, что-то похожее на грусть. Он был даже сильнее похож на его врага, чем Гарри, и в то же время очень отличался от остальных Поттеров.  В нем было все, что Снейп уже отчаялся увидеть в детях, рассудительность, внимание к мнению старших, жажда знаний. Но, конечно, все это было не важным… Второстепенным, по сравнению с его верой в людей. Это отвратительно, когда  маленький ребенок теряет чувство защищенности перед лицом взрослых. Такие дети становятся либо вечными хищниками, либо постоянными жертвами. Он не хотел, чтобы мальчик утратил то, что когда-то потерял он сам. Остатки человечности…

 

Северус понимал, что в нем самом уже ничего и никогда не исправить. И хотя на смену ненависти, которую он испытывал к окружающим, со временем  пришло безразличие, это не отрицало того, что иногда он испытывал сожаление, что все именно так а не иначе. Могло ли все быть по-другому? Он не знал ответ, и знать не хотел. Строить предположения на тему, как сложилась бы жизнь профессора Снейпа, е будь его отец законченным садистом, те, кто с ним учились – юными дегенератами, а единственные люди,  которым удавалось найти с ним общий язык – клубом жадных до власти подонков, под предводительством помешанного на желании стать карающим божеством маньяка, он не любил. Слишком много картин возникало перед его внутренним взором, но не одна не находила поддержки в  душе. Он слишком сильно изменился. Нельзя, будучи подонком, мечтать о рае.  Изменять надо себя, и только потом мечты, а меняться Северус не хотел. Ему было слишком спокойно и уютно в сотканном своими руками коконе, через который ничто не могло пробиться к нему настоящему. Тому, что еще осталось от мальчика, ночами убегавшего из дома в свое тайное место. Туда где ему было хорошо, где можно  смеяться до слез, где ждали и любили.

 

Странно… Иногда он почти боялся маленького кареглазого монстра, которого пустил в свои подземелья. Боялся его восхищения и заинтересованных взглядов. Страшился ничем не оправданной детской привязанности, и того отклика, что она в нем находила. Можно было конечно иронизировать, что если так пойдет дальше, то он докатиться к старости до лимонных долек, и умиленных улыбок при взгляде на детские шалости.  Но как бы он сейчас не отрицал этого, какие-то перемены этому ребенку удалось внести в его жизнь, и потерять его, будет жаль не только Поттеру. А значит, он все для себя решил. Конечно, все это походило на авантюру, но… Северус верил, что сможет урегулировать ситуацию, не позволив ей зайти слишком далеко.

Едва Поттер, прекратив имитировать завтрак, закончил гонять еду по тарелке, и поднялся, Северус встал, и вышел через боковую дверь. Он не собирался ставить коллег в известность о своих планах поэтому, миновав длинную череду коридоров, опередил Поттера у дверей больничного крыла, Гарри, появившийся минуту спустя, удивленно посмотрел на преградившего ему путь профессора.

 

- Хотели навестить сына?

Поттер кивнул.

- Да, конечно.

- Несвоевременно, мальчика сейчас тревожить нет смысла, лучше отправляйтесь в свои комнаты, и пишите заявление аврорам.

- Заявление? – Растерялся Гарри. Не выспавшийся и заторможенный он сейчас походил на тень того Золотого мальчика презрение, к которому Снейп пестовал в себе долгие годы. Северус вдруг отчетливо понял, что все пошло не так с первого момента появления Гарри и его сына в школе. Поттеры не должны быть такими. «Такими» их сложно ненавидеть.

- Да, на мистера Кавадроса.

- А что писать?

Профессор зашагал по коридору, жестом велев Гарри следовать за собой.

- Пойдемте в ваши комнаты, я продиктую.

 

***

Гарри казалось, что он попал в водоворот событий, понять смысл которых он не в состоянии. Стоило им оказаться в его комнатах, Снейп вместо того, чтобы диктовать обращение в службу авроров, сразу шагнул к камину. Взмахом палочки разжег огонь, и, бросив шепотку порошка, сказал.

- Малфой мэнор.

Через секунду в зеленом пламени появилась голова Драко Малфоя.

- Северус, - протянул блондин  со своей обычной надменной интонацией.

- Ты мне нужен, и это разговор не для каминной сети.

- Иду к тебе, - голос Малфоя сразу обрел решительные сухие нотки. Секунду спустя он уже отряхивал от сажи длинный темно серый халат, и удивленно смотрел на Гарри. - Он тут при чем?

- Хотелось бы задать тот же вопрос, - не смог не сказать Поттер.

- Тихо, - Снейп опустился в кресло. - Драко сядь, Гарри, помолчите.

Поттера удивило, что после такого резкого обращения Малфой беспрекословно подчинился, и он решил последовать его примеру.

- Ситуация следующая – Профессор сейчас напоминал главнокомандующего отдающего приказы своим генералам перед решающим сражением. – Драко мне нужны все твои связи в министерстве, и лучшие адвокаты в магической Англии.

- Какого рода связи?

- Нужно задним числом оформить брак. Скажем, он был заключен неделю назад.

Драко удивился.

-Твой? – Снейп кивнул. - К чему такие сложности, если речь идет о твоем маленьком испанце?

- Речь не о нем, помимо этого, так же задним числом должны быть составлены документы о том, что я принимаю на себя отцовские обязанности по отношению к ребенку моего супруга, и брачный контракт, сохраняющий в случае развода за каждым права только на собственное  имущество, какой бы ни была причина расторжения брака.

Малфой задумался.

- Очень сложно,.. но возможно. Когда нужны бумаги?

- Сегодня, чем раньше, тем лучше.

- Это будет баснословно дорого.

- Деньги не проблема.

- Как имя супруга? Зная тебя, я сомневаюсь, что речь идет о женщине.

Профессор махнул рукой в сторону Поттера.

- Он.

Гарри вздрогнул. Во время торопливой беседы Снейпа и Малфоя он улавливал слова, но не успевал их осмыслить. И вот теперь, под взглядом холодных, темных глаз, и изумленных серых, он чувствовал себя рыбой выброшенной на берег, больно, страшно и нечем дышать, или наоборот, его, этого самого кислорода неожиданно стало слишком много.

- Ты, должно быть, шутишь?

«Нет», – подумал Гарри, глядя в глаза профессора, в которых не было ни тепла, ни обычной иронии. Он не шутит, он наказывает всех нас, Кавадроса за то, что посмел играть с ним, меня за то, что я осмелился в него влюбиться ,и самого себя, потому что снова позволил вовлечь себя в суетный мир людских страстей.

- Малфой, оставь нас на минуту, - сказал он.

Драко вопросительно взглянул на профессора.

- Соседняя комната кабинет, разговор не затянется, - ответил Снейп.

Блондин кивнул, и вышел. Едва за ним закрылась дверь, Гарри спросил.

- Зачем вам все это нужно?

Северус усмехнулся, откинувшись на спинку кресла.

- Банально, стремлюсь доказать некоторым людям, что я им не по зубам.

- Но… - Поттер старался подобрать слова.  – Вы же никак не пострадаете, он просто уберется из вашей жизни. Мои проблемы это только мои проблемы.

- Да Поттер, ваши, считайте, что я решил заняться благотворительностью. Диего сядет в Азкабан, вы получите мальчика, а я удовольствие.

- Это неправильно, я не могу принять такую жертву. Я как-нибудь, справлюсь сам.

- Можете, - взгляд Снейпа неожиданно стал злым. – И вы ее примете! Мне не нужна ваша чертова благодарность, и рассуждения о моей мнимой жертвенности. Я поступаю так, как считаю нужным. А теперь, наконец-то начинайте думать головой, несмотря на то, что я уже смирился с тем,  что вступлю в брак с кретином! Вы справитесь? Нет, Поттер, вас растопчут, и вы осознаете, что я ваше единственное спасение сейчас. Продолжайте корчить из себя, черт знает что, и вы потеряете мальчика… Либо, наконец, все обдумайте, и засуньте подальше все ваши сомнения. Соглашайтесь немедленно! От фиктивного брака еще никто не умер, и вы переживете. Не думайте ни о себе, ни обо мне и моих причинах просто хватайтесь за предоставленную возможность! Довольно глупостей.

Гарри стало стыдно, стыдно перед своим сыном за пусть даже секундные колебания, но что он мог поделать, если это было отвратительно. Мужчина, которого еще вчера утром он считал самым страстным из неосуществимых желаний, должен был превратиться в реальную часть формальной сделки. Но у него действительно не было выбора.

- Брак обязателен для сохранения за мною права опеки?

Снейп устало кивнул.

- Да Поттер, иначе я бы его вам не предлагал.

- Я согласен, - Гари поразился тому, насколько грустно звучал его голос – И все равно спасибо вам.

- Хорошо, а теперь пойдите, прогуляйтесь, нам с мистером Малфоем надо обсудить стратегию и тактику, вы в этом все равно ничего не смыслите.

- Речь идет о моей жизни…

Снейп посмотрел на него даже излишне строго.

- Вы только что отдали ее под мой контроль. Вам пора научиться безоговорочно, подчиняться чужим решениям, если они мудрее, чем ваши.

- Я попробую… - Выдавил из себя Гарри, и послушно вышел.

 

***

 - Все плохо?

Гарри поднял голову. Ирма Пинс стояла, рядом глядя на него с умеренным любопытством.  В школе он не любил ее за строгость и излишнюю чопорность, за время пребывания в замке в качестве помощника мадам Хуч Поттер убедился,  что библиотекарь замкнутая женщина, которая не стремится поддерживать отношения с коллегами. Единственным исключением из этого правила был, пожалуй, Северус Снейп, их связывали отношения немного напоминавшие дружеские.

- С чего вы взяли? – спросил он, не желая откровенничать.

- Гриффиндорец, который сидит в библиотеке, несмотря на то, что на улице прекрасный день. -  Она усмехнулась. – Либо этот гриффиндорец Гермиона Грейнджер, либо у него большие неприятности. Поскольку ваша подруга давно закончила школу, осмелюсь предположить последнее.

Гарри усмехнулся.

- Вы правы, я бы сидел в больничном крыле, но мадам Памфри меня оттуда прогнала, а профессор Снейп еще до того  выставил из моих же комнат.

- Северус… - улыбнулась библиотекарь. – Невозможный человек, правда?

- Правда, - согласился Гарри.

Ирма Пинс села рядом.

- И все же есть в нем что-то такое… Даже не знаю, как правильно это выразить.

- Вы давно знакомы? – поинтересовался Поттер.

- Еще со школы. Мы ведь оба Слизеринцы, только я немного старше.

Гарри заинтересовался.

- Он всегда был таким?

- Каким?

- Ну… Нетерпимым к людям и их слабостям?

Мадам Пинс пожала плечами.

- Северус всегда и во всем стремился быть лучшим, но не на первом плане, вы понимаете, о чем я?

Гарри кивнул.

- Кажется, да.

- Я часто думала, что он никогда не станет требовать от окружающих того, что не может сделать сам. Но его критерии справедливости были не от мира сего даже в детстве. Уж очень завышены и строги. Приведу самый простой пример, он обожал полеты, и летал даже на школьной метле так, что мог заткнуть за пояс всю слизеринскую команду, с их последними моделями тогда еще «Чистометов», но когда Люциус Малфой предложил купить ему новую метлу и взять в команду, Северус отказался мотивируя это тем, что это школа, и он  должен научиться летать, вот он и научился… Если его заинтересует квиддич, он займется этим позже, не в ущерб занятиям. Никто не мог поверить, что от такого предложения можно отказаться, а тем более все недоумевали, когда он говорил что его, злит, что дурацкая игра важнее учебы. Он был странным, а странных людей не любят…

- Да - согласился Гарри. – Наверное.

- К тому же он был беден, а быть в бедным на факультете где твои возможности решают все… Это унизительно, когда среди тех кто обсуждает свои загородные дома и скаковых лошадей, ты не можешь похвастаться даже новой книгой. Наверное, это тоже наложило на него свой отпечаток, Северус никогда не будет рабом вещей, но те, что имеет, он хранит бережно, и покупает только самые дорогие.  Глупо… Я помню его на последнем курсе. Это было как раз после смерти его отца, у него тогда появились небольшие средства, и как итог -  мантия одна, но самого лучшего качества, всего пять книг, но все самые раритетные. Многие смеялись, думая, что он стремиться пустить, кому-то пыль в глаза, но мне казалось, что просто он человек знающий истинную цену вещей.

 

- Постойте, я не понимаю. – Гарри задумался. - Вы же сказали, что  старше… Как же тогда вы можете помнить Снейпа на седьмом курсе.

Библиотекарь усмехнулась.

- Мы часто аппарировали тогда в Хогсмет с Люциусом Малфоем. Он встречался со своей невестой Нарси Блейк, а я…

- Вы дружили с Люциусом Малфоем?

Мадам Пинс кивнула.

- Конечно. А с кем, по-вашему, еще водить дружбу внучке Гриндевальда? Не думайте, что  я пользовалась любовью студентов других факультетов. Фамилия сделала меня таким же изгоем, как Северуса его бедность и замкнутость. Только для меня всегда был маленький кружок людей, которые меня принимали, и даже заставляли гордиться тем, кто я есть. Пусть мне с ними было и не интересно… У него не было и этого…

- Вы внучка Гриндевальда? – удивился Гарри.

Библиотекарь рассмеялась.

- Гриффиндорцы… Вас так легко провести громкими фамилиями.  Я же сказала, что да… Зачем мне лгать? Слизеринец бы уже давно поинтересовался, почему я затеяла с ним этот разговор? К кому ездила с Малфоем, и от чего у меня сохранилось так много воспоминаний о Северусе Снейпе.

Поттер кивнул.

- Тогда представьте на моем месте Слизеринца. Почему? К кому? От чего?

- Я расскажу, не хотела бы, не начинала беседу. Я ездила не просто за компанию с Люциусом, я была влюблена… - Гарри нахмурился. – Да, да вы угадали, - Улыбнулась Ирма Пинс. – В Северуса. Даже взяла Люциуса в соучастники, хотя он и не понимал, почему я хочу получить именно этого замкнутого и вечно хмурого оборванца единственным достоинством, которого было безупречное происхождение. Потом он понял… Но это уже другой разговор. Разве можно объяснить состояние, когда один человек затмевает собой остальной мир? – вздохнула библиотекарь. – Но я попробую…   Северус, походил на хищное, загнанное в угол, но все еще очень опасное животное, приручить которое вполне могло стать смыслом жизни. Целью сложной, интригующей, интересной…

- Но он ведь…

- Предпочитает мужчин? – Перебила Гарри мадам Пинс. – Ну, тогда у него вообще не было предпочтений… Его не интересовали ни люди, ни их проблемы… И это единственное, что в нем почти не изменилось. А то, что он предпочитает спать с себе подобными…  это никогда не влияло на мои чувства, они, мистер Поттер, не имели с сексом ничего общего. Вы заметили, что загадочные, сложные и противоречивые натуры влекут куда сильнее, чем иные тела или даже судьбы? Нет, мистер Поттер, мне хотелось больше чем тела, я мечтала познать душу. Засадить садами эту выжженную пустошь … Кем? Чем? Зачем была она осквернена? Ответов на эти вопросы у меня никогда не было.  Поэтому для меня так странно, что вы любите, его, Гарри… Вам ведь нужно тело, обертки, в которых спрятано нечто, вам неведомое, и не очень-то нужное. Не удивлюсь, если в итоге вы окажетесь тем, кто получит все… По собственной глупости, не из желания обладать, просто прикарманите по-гриффиндорски нелепо не слишком нужную вам вещь. Когда это случится, обещайте мне рассказать, на что это похоже… Его ответное чувство. И возможно ли оно вообще…

- Почему вы решили, что я люблю его? – Смутился Поттер.

- Не пытайтесь лгать, что это не так. Я просто вижу…  Северусом Снейпом нельзя проникнуться, им можно только отравиться.  Этот яд клеймит ваше чело, так же как в свое время он омрачал мое. Но… что может знать о вас уже не молодая библиотекарша? Между нами только одна общность.  Мы пригубили отраву из одного кубка, я уже переболела, а вам это только предстоит…

Гарри не знал что, можно, сказать, как найти слова в ответ на такую откровенность. 

- Я не знаю что происходит со мной… И мне больно понимать, что ничего не происходит с ним.

- Даже не знаю, что посоветовать… Для меня все эти мысли уже давно  минули, осталось любопытство, не слишком много сожаления, и, в общем-то, не плохо прожитое время.  В мистере Пинсе было достаточно загадок, жаль, что он был магглом.

- А он…

- Мертв, неужели вы думали, что Воландеморт в состоянии простить внучке своего наставника такой опрометчивый брак?  Мы бегали долго и быстро, страны… города… Съемные квартиры… Знаете, когда все время от чего то прячешься  то остается мало времени на чувства. Когда Пери убили, я поняла, что, наконец-то могу остановиться. Мне было все равно, что будет со мной дальше, и я вернулась в Англию, где Дамблдор предложил мне работу. Почему? Мне иногда кажется, что ему просто нравиться кормить с рук бродячих собак. Если приручить такую тварь она уже, потом точно не сбежит, хотя не факт, что перестанет кусаться.  

- Почему вы так о нем говорите?

- Вам Гарри, наверное, еще придется понять, что зачастую у самых приятных людей глубоко внутри нет ничего кроме гнилого практицизма и, наоборот, у тех в ком с виду нет ничего кроме язвительности  где-то там, в недоступном нашему взгляду темном уголке души спрятано прекрасное нечто.

- Мы снова говорим о Снейпе?

Ирма Пинс улыбнулась.

- А мы хоть на минуту переставали это делать? Попробуйте... Спишите весь наш разговор на мое болезненное любопытство. Удачи я вам желать не стану, но и провала не предреку. Да и не важно все это, вы ведь не прислушаетесь? Все равно до последнего будете надеяться на чудо.

- Мне кажется, что я уже давно разучился верить в фантастические вещи.

- Однако это не мешает вам желать их, верно?

Гарри кивнул.

- Верно.

Ирма Пинс встала со своего места.

- А вы желайте, и может быть, обретете.

- Я верю, что можно сделать шаг от ненависти до любви, но из этого все равно не выйдет толку, если между людьми нет ничего общего.

 Женщина взмахом руки указала на огромные стеллажи.

- Тысячи и тысячи томов. В них можно найти что угодно, Гарри. Знания, судьбы, много жизни и еще больше смерти… Мы не исключительны, и даже не слишком самобытны. История повторяется многократно, и хотя каждому из нас кажется что наши чувства неповторимы, это ложь… Тысячи людей любили, так же переживали похожие эмоции, совершали стандартный набор ошибок, и ситуации, сложнее чем ваша, тоже случались. Знаете можно шагнуть и от любви к ненависти, а потом вернуться обратно. И не важно, что любовь будет уже другой, больше похожей на дружеское участие… Главное, чтобы всегда что-то оставалось. Вы понимаете меня Гарри?  

- Не совсем.

- Поймете, - Мадам Пинс подошла к своему столу, и сложила аккуратной стопкой книги. – Обедать пойдете?

Гарри покачал головой.

- Нет, если можно, я останусь здесь.

- Можно, - уже в дверях женщина обернулась.

- Он убил моего мужа.

Гарри вздрогнул от таких неожиданных слов.

- Кто?

- Северус. О том, что это сделал он, и уже, будучи на службе у Дамблдора я узнала только когда кончилась война. У самого горького воспоминания в моей жизни оказалась лицо знакомого, и наверное, единственно приятного мне человека… А добро оно тоже порою жестоко…

Гарри был изумлен.

- И вы простили?

Мадам Пинс пожала плечами.

- Ни да, ни нет,… Я просто приняла это. Все мы пережили страшные времена, Гарри. Кто упомнит всех жертв этой войны? Все они в конечном итоге на совести того, кто ее начал – Воландеморта. Время отпустить всех призраков, иначе, зачем мы победили, если  не знаем, как  жить дальше…

- Зачем вы говорите мне все это?

Она пожала плечами.

-  В мире нет ничего невозможного, никто не вправе указывать вам или мне что чувствовать. Просто хотелось подчеркнуть Гарри: Северус не может запретить вам себя любить, как не вправе был спорить с тем, что я его простила. Теперь мы почти друзья, и я верю, что через пару лет слово «почти» исчезнет, - улыбнувшись, модам Пинс вышла.

 

 

Гарри хмыкнул, как ни странно этот разговор очень помог ему разобраться в хаотичных мыслях.  Северус Снейп сделал ему неожиданное предложение – фиктивный брак. Но он никак не может воспрепятствовать желанию Гарри превратить его в настоящий. А он попробует… Непременно.